Прошло не многим больше недели с тех пор, как кучка парней без прошлого очнулась около треклятого Ящика. У них не было ничего, кроме имён, их маленького мирка и вопросов, на которые некому было давать ответы. Они были дезориентированы, смущены и беспомощны, были совсем детьми. Они жаждали ответов и мечтали о свободе, но их сковывал страх – не столько страх самого Лабиринта, сколько ужас немой неизвестности, - будто из неоткуда возводя преграды на их пути. И они не могли позволить длиться этому вечно.
Каждый день Ньюта Айртона был точной копией предыдущего и делился только на две части, словно имел лишь два цвета и никаких оттенков или полутонов. Юноша просто не разделял свои дни на времена суток – только на части, на хорошее и плохое. Первой и самой светлой частью было то время, когда в небе стояло солнце, предательски освещая весь Глэйд, не давая возможности спрятаться и тем самым заставляя Ньюта взаимодействовать с их подобием окружающего мира, участвовать в хозяйственных делах Глэйда, общаться с его обитателями. На протяжении этого времени юноша работал на плантации или кухне, пытался осваиваться сам и помогал другим, быстро поняв, что тот, кто заточил глэйдеров здесь, не собирается выпускать их так скоро. Таким образом Ньют влился в жизнь сего места, что ему определённо нравилось, так как отвлекало от навязчивых мыслей о прискорбности их положения. Второй частью, пусть не такой безмятежной (если данное слово вообще можно хоть как-то применить к характеристике времяпровождения в Глэйде), но любимой блондином, были те немногочисленные часы, когда Ворота закрывались, и их маленький мирок погружался в сон. В эти часы создавалось некое ощущение безопасности, какое может появиться только в это время и никогда боле, ведь сами Ворота – величавые бетонные глыбы – уже символизировали защищённость и ограниченность от того, что таилось за пределами стен. И тогда, наслаждаясь столь непривычным чувством, Ньют вылезал из своего спального мешка и сквозь тьму шёл прямо к Воротам, бережно переступая товарищей, спавших с удивительно умиротворённым видом, что, конечно же, тоже было символом недолговечной безопасности. Оказываясь у самых Ворот, Айртон воровато оглядывался и осторожно отодвигал плющ, ища заветное окошко. Нащупывая пальцами стекло, он прижимался к нему лбом и ждал. Ожидание никогда не длилось долго. Не проходило и пяти минут, как появлялся он – ужас всего Лабиринта во всей своей красе. Дальше Ньют только наблюдал. Наблюдал трепетно, с замиранием сердца.
Когда одна часть дня в очередной раз сменила другую, Ньют уже стоял в стенах Хомстеда, где проходил очередной совет, который парни неизменно созывали, когда появлялась необходимость решить тот или иной вопрос. В этот раз Айртон стал одним из инициаторов собрания, так как осознавал, что время бездействия затянулось. Глэйдеры боялись слишком долго и это естественно, но явно не выгодно для них. Никто не желал проторчать в четырёх стенах целую вечность, но все боялись в этом признаться, так как понимали, что это привело бы к необходимости что-то предпринять, и это их пугало.
Оперевшись о стену и скрестив руки на груди, блондин стоял с отрешённым видом, молча наблюдая за оживлённой дискуссией, которою вскоре умело прервал один бойкий азиат. Минхо – так звали азиата – был явно того же мнения, что и Ньют, и это укрепляло веру в успех предприятия.
- Я пойду. – Дождавшись, пока Минхо закончит свои разглагольствования, Айртон поднял руку, дабы привлечь к себе внимание, и, выдержав паузу, продолжил:  – Дело даже не в том, чтобы выяснить, кто стоит за всем этим. В любом случае сейчас это не самое главное. Что на самом деле важно – так это найти выход. – Он говорил спокойно и без лишних эмоций, зная, что твёрдый уверенный тон - залог успеха. – Понимаете, мы должны это сделать. Обязаны. Дабы спасти наши задницы. Или вы серьёзно считаете, что Создатели, отобрав у нас всё: семьи, дома и память, поместив нас сюда, делают это во благо? Действительно думаете, они будут держать нас здесь вечно? Если так, то я готов биться об заклад, что вы заблуждаетесь. Кому какая от этого выгода? Всё это больше походит на грёбаную ловушку, но мы не можем попасться в неё. Мы должны действовать. Или хотя бы попытаться.

Отредактировано Newt Ayrton (2015-03-26 12:37:51)