Extreme Ways

Смерть. Она была повсюду. Казалось бы, протяни только руку, и сможешь прикоснуться к костлявым пальцам, которые тут же мертвой хваткой вцепятся в твое запястье. Тебя в последний раз обожжет холодом этого прикосновения и больше не останется ни ощущений, ни чувств, ни мыслей. Некоторые боятся умирать, так как их пугает боль. Другие хотят еще что-то успеть в этой жизни. Иные же хотят просто жить. Шерман не относился ни к одной из этих категорий, но не смотря на это, выживать у него получалось лучше других.
- Кто вы?! - обернувшись на звук выбитой с ноги двери, женщина срывается со своего места, ее взгляд перебегает с одного ударника на другого. Вслед за ней, эти же действия повторяют еще четверо людей, находящиеся, в данный момент времени, в офисе: трое мужчин среднего возраста и одна молодая девушка. На рабочих столах сотрудников высятся компьютерные мониторы, по шесть штук на каждого. Рабочие места их располагались в разных частях офиса: два стола - у боковых стен, по обе руки от правоударников, еще три в центре кабинета, придвинутые друг к другу в неком подобии треугольной фигуры. Пятеро людей в белых халатах, поверх повседневной одежды, оторопели, будучи взятыми на прицел.
- Как вы...! Вы не имеете права... - один из ударников, в три быстрых шага, преодолел расстояние между ним и, судя по всему, заведующей этим отделом. Грубый взмах руки, в которой угрожающе блеснул металл, и женщина с хрипами хватается за горло, в надежде остановить кровотечение.
- Всё, что нам нужно - мы берём сами. Права в этом мире уже никого не волнуют, тварь. - кровь залила горло старшей сотрудницы, просачиваясь под верхнюю одежду, и та окрасилась в алый. Шерман наблюдал, как блондинка, отчаянно пытавшаяся глотать воздух ртом, осела на пол. Он не боялся смотреть в её, догорающие жизнью, глаза. Ему было все равно. Он не испытывал, в этот момент, ни скорби, ни радости, ни раскаяния. И это ощущение пустоты его по-своему угнетало.

За три часа до атаки комплекса.

- Наконец-то! Как же я ждал возможности продырявить пару ПОРОчных глоток, - оскалившись во весь рот, ударник щелкнул затвором предохранителя на винтовке, проверяя её работоспособность и взвешивая в руках. Уилл вздрогнул, услышав щелчок, но лишь смиренно прикрыл глаза.
- Разве нам давали приказ открывать огонь на поражение? - он сидел откинув голову и невидящим взглядом смотрел в одну единственную точку на жестяном потолке, вслушиваясь в гудение Айсберга, парящего над выжженной солнцем землёй. Необоснованный и непреодолимый страх перед полетами на железных птицах, с легкостью превращал Уилла в трусливого зайца, который очень резво реагировал на любой посторонний шум, предполагая худшее. Это раздражало.
Товарищ смерил его недоверчивым взглядом, и чуть подался вперёд, сжимая в руках ствол винтовки:
- В тебе что бл*, пацифист внезапно проснулся? Недоносков этих жалко, да?
- Да в гробу я их видел! - раздраженно отзывается в ответ Шерман, наконец-то удостоив взглядом затейника сей беседы - Но что, если кто-нибудь из сотрудников обладает информацией, которая бы нам пригодилась?
- Эти твари ничего нового не расскажут, да и скорее языки себя откусят, чем проговорятся. А притащишь одну такую крысу на базу, и через нее нас найдут и сделают то же самое, что и мы намереваемся с делать с их грёбанным комплексом. Уяснил? Так что мочи, Шерман, или замочат тебя. Одно из двух.
Уилл прищурился, пронзительно всматриваясь в лицо собеседника. Он мог бы поклясться, что военная мудрость сейчас прозвучала как угроза в его сторону. Героически погиб при исполнении задания - скажут они, казнив его за пару слов, которые не пришлись им по духу. Такой расклад Шермана не устраивал, потому он снова, молча, откинул голову, прикрыв глаза. Остальные поддержат этого парня, будучи ведомыми своими благородными, и не очень, мотивами, будь то месть, правосудие или даже геройство. Всех их объединяла ненависть к ПОРОКу, нежелание терпеть все выходки этой организации. А что до Уилла, то он просто не мог упустить возможность повеселиться, встав на сторону одного из противоборствующих объединений. Лишь со временем, эта борьба стала для него чем-то большим, так как затрагивала теперь и его окружение, и самого Шермана. Сложно сказать, как он относился к тем, кто подписал себе смертный приговор, заключив партнерство с представителями ПОРОКа. С одной стороны они всего лишь пешки, с другой - кто знает, что творится у них в головах. И напоследок - ему плевать на этих людей: живы ли, мертвы ли, какая к черту разница, когда и своих забот хватает?
Официальный приказ о зачистке - это одно. Самосуд - иное. Когда действуешь по приказу, приструнить совесть намного проще, обманув себя тем, что действовал по чужой указке и был предан интересам своего командования. Когда же ты просто кромсаешь без разбору всех, у кого видишь бейдж сотрудника ПОРОКа - это преступление, на которое ты толкаешь сам себя, поравнявшись с Богом, ибо посчитал, что твои убеждения есть высшая правда и исполнение таковых полностью себя оправдывает. Чушь какая. В такие моменты, люди думают только о себе, о том, что бы сделать этот мир таким, каким они хотят его видеть; который они считают правильным. Но никто не задумывается, что такая правота устроит не всех. Эгоисты. Такие же, как и его ублюдок отец. Уилл особенно остро ощущал сходство с ним, когда совершал те же преступления, шел по той же скользкой, от крови и слез, дороге. И ощущать подобное ему хотелось меньше всего. Но судьба не упускает возможности снова и снова напоминать ему о том, кто он есть на самом деле.

Воцарившуюся, на какие-то секунды, тишину прорезал девичий визг. Следом послышался выстрел. Потом еще один. И еще один. И еще. Гладкий пол становился скользким от крови. Но ни стрелявший, ни иной убийца не терзались угрызениями совести. Будет ли хоть кто-нибудь скорбеть по этим мертвецам? Остались ли у них люди, которые помолятся за их души перед сном? Ни Шерман, ни его напарник не задавались подобными вопросами.
Из-за спин стоящих позади Уилла людей, шустро выскочил человек, в мешковатой майке и брюках. Брезгливо обойдя труп женщины, он молча плюхнулся в её кресло и быстро забарабанил пальцами по клавиатуре.
- Эхо, Майк - следите за коридором, - двое мужчин, в старых, потертых военных спецовках, коротко кивнув, покинули помещение и разошлись по разным сторонам коридора, держа оружие наготове. Лица их были скрыты балаклавами. - Танго - осмотрись здесь. Может попадется что-нибудь дельное.
Они пользовались кодовыми именами больше для оперативности, чем для безопасности. Называть друг друга по первым буквам имен куда проще, чем тратить лишнее время на попытки отыскать в памяти имя своего коллеги, с которым ты познакомился пару часов назад. Командование собирает группы не учитывая, знаком ты с тем, иным человеком или нет. Личностные отношения не играют абсолютно никакой роли, когда от успеха поставленной задачи зависит очень многое.
- Ну что там, Хотел? - бросил Уилл молодому парню, который был поглощен видом выскакивающих информационных окон, консолей с командами, и различных наборов цифровых символов. Сам ударник в это время обыскивал труп убиенной им женщины.
- Скверные новости, чел. Видимо, они стерли все записи из базы данных, как только почувствовали вибрацию по стенам от нашей С-4. - Хэнк усмехнулся, не отрываясь от своего дела - Но я могу попробовать войти в их систему и выиграть нам немного бонусов и времени, пока наши будут сгребать их добро. Скоординирую ударные группы, что бы уменьшить потери и увеличить шанс отдавить хвосты охранникам.
Если в Ударе Правой и был человек, с которым Шерман всегда находил общий язык, то таковым являлся Хэнк Бауэр. Любитель драйвовой музыки, комиксов и, конечно, компьютерных технологий, не смотря на свой, шедший третьим по счету, десяток прожитых лет. Для этого программиста вылазка была ничем иным как авантюрой, а не опасным заданием, на котором можно и жизни лишиться по неосторожности. А жизнь этот парень любил даже такой, какой она была сейчас.
Ничего полезного, кроме электронного пропуска Уилл у мертвой не нашел. Его второму напарнику повезло немногим больше:
- Эй, Уиски, глянь-ка на это, - человек, с позывным Танго приблизился к нему, держа в вытянутой руке смятую фотографию, перемазанную кровью. На ней был запечатлен убитый, его жена и, на вид, шестилетняя дочь.
- Делаем ставки. Я думаю, они мертвы, - криво ухмыльнувшись, Шерман взялся руками за бока, всматриваясь в фотоснимок.
- Не знаю, живы они или нет, но эту сучку я бы тр**нул, - ударник пристукнул пальцем по изображению, судя по всему, жены убитого - А дочурку он небось на опыты сдал, ублюдок.
Танго адресовал трупу ненавистный взгляд и сплюнул.
- Забей, - ухватившись двумя пальцами за край снимка, Уилл ловко вынул его из руки правоударника и отправил по воздуху, не зацикливаясь на конкретном направлении - у нас есть дела поважнее, чем семья какого-то мудака.
- Между прочим - это не смешно. - буркнул со своего места Хэнк, откидываясь на спинку кресла. На мониторах перед ним были выведены трансляции с камер наблюдения и план здания, в виде сплошной черной плоскости, изрезанной тонкими белыми линиями, местами соединяющимися и пресекающимися друг с другом. - Я закончил.
Столь пренебрежительное отношение товарищей к человеческим судьбам, зацепило программиста. Он сидел скрестив руки на груди, и молча изучал план комплекса. Человек с позывным Танго и Шерман подошли поближе, присматриваясь к изображениям на мониторах.
С нижних этажей доносились глухие звуки выстрелов и приглушенный гул борьбы, между сцепившимися правоударниками и охраной комплекса. Все шло так, как и было запланировано. Три ударные группы отвлекают на себя большую часть охранников, пока две другие занимаются сбором данных. И чего-то более осязаемого, чем просто информация.