Вечерний Денвер выглядел загадочно и устрашающе. Особенно на самой окраине, где почти все здания уже разрушены и руинами возвышались над землей. На небе солнце осветило перистые облака в кроваво-золотой свет и через несколько мгновений окончательно скрылось за горизонтом, погружая мир в ночной мрак. Но несмотря на это, в Лаборатории Психического анализа работа все еще была в самом разгаре. И, кажется, не собиралась останавливаться еще как минимум несколько часов.
Средних размеров помещение было обустроено по последнему слову техники. Там находилось, все, что может находиться в обычной Лаборатории. Но учитывая, что лаборатория была направлена на изучение психики человека и подобных вещей, там имелось много необычных и весьма интересных приборов. Конечно, интерес они предоставляли только для ученых, но никак для испытуемых. Некоторые из этих приборов можно было бы назвать весьма жестокими. Но чего не сделаешь ради того, чтобы узать все возможности человеческого мозга.
На большом экране крупным планом был показан человек. Шла видеозапись в настоящем времени. Перед этим самым экраном стояла молодая девушка и внимательно наблюдала за происходящим. Точнее за поведением человека, что предстал перед взором. Темноволосая женщина с невероятно безразличным, будто мертвым, взглядом. Глаза явно пытаются сосредоточиться на объектах, которые лежат перед женщиной, но ничего не выходит. Глазные яблоки безостановочно крутятся в разные стороны. Полностью рассеянное поведение с некой долей загнанности. Нечеткие движения и пустая интонация голоса. Чуть ли не каждое секунду стоящая перед экраном девушка делала какие-то пометки в своем коммуникаторе. Закончив, она достала небольшой пульт управления и выключила экран. Действия брюнетки можно было бы назвать такими же рассеянными как и на видеозаписи. Да, так оно и было. Но совершенно по другой причине. А точнее по нескольким: усталость и задумчивость. Работать по столько часов весьма сложно, но остановиться и отдохнуть было делом нереально сложным. Энн слишком нравилось заниматься изучением психическим расстройств, это было делом всей ее жизни. В свои почти тридцать лет девушка имела колоссальный опыт и знания в области психиатрии. Бонни гордилась тем фактом, что работала в такой лаборатории. Самое главное, что её никто не трогал тут. Никто не мешал проводить исследования. Время от времени здесь, конечно, появлялись другие люди, которые приводили хрясков. Но происходило это очень редко. Найти интересный и необычный материал для наблюдения было довольно сложно. На данный момент, женщина которая мелькала на экране, была последней и единственной из живых хрясков в лаборатории. Остальные уже давно лежали в морге и ждали своего часа. Ждали, когда их черепную коробку вскроют и извлекут оттуда головной мозг.
- Каждый орган, каждая частичка душевнобольного может помочь в исследованиях... Может помочь открыть что-то новое...
Брюнетка повторяла эти слова постоянно будто молитву. Свою собственную молитву, которая не была лишена доли правды. Учитывая, что психические заболевания тесно связаны с соматическими и наоборот, человечески органы могли многое сказать и после смерти их хозяина. Скажите, во всех аспектах работа ужасна? Смотреть на ненормальных, больных хрясков. Смотреть на ходячих трупов, а потом еще и изымать из них органы, которые, возможно, и органами уже назвать сложно. Одна лишь гнилая каша не пойми чего, источающая ужасную вонь, от которой тебя самого вывернет наизнанку. Скажите так и будете правы. Энн даже не отрицала этого, но сказать, что ей это не нравилось, было бы абсурдом. Она обожала свою работу и посвящала ей каждую секунду.
Конечно, с таким родом деятельности сложно оставаться нормальным и самому. Хочешь, не хочешь, а определенный отпечаток остался и на самой Бонни. Точнее будет сказать, что этот жуткий отпечаток ложился на другой, давний и не менее ужасный. Как бы там ни было, эта внутренняя травма очень помогала. Звучит абсурдно, но это так. И хорошо, что брюнетка находилась в своей лаборатории одна. Иначе кто знает во что это все вылилось бы.
Сейчас Бонни сидела за своим стационарным компьютером. Растрепанная и с лихорадочным блеском в глазах она что-то печатала, нашептывая себе под нос. Со стороны одной из дверей послышался негромкий писк. Брюнетка не обратила на него никакого внимания. Видимо, погрузившись сильно в работу, она его просто не услышала. Писк повторился снова. Энн не секунду замерла, а потом вскочила с места и бегом направилась ко входу в здание Лаборатории. Девушка надеялась, что ей привезли новый интересный образец. Впервые за несколько долгих месяцев. Ей было неважно, что работы у нее было и без того на недели вперед. Главное - новый испытуемый. Новый хряск. Коридоры пролетели в миг и вскоре тяжелая железная дверь была отворена. Выходила она в помещение, которое неглубоко спускалось под землю. Фары старого внедорожника светили прямо на девушку и тех, кто к ней приближался. Трое человек, один из которых усиленно пытался вырваться, что у него плохо получалось. Энн пришлось приставить руку к глазам, чтобы разглядеть своих незваных, но желанных гостей.
- Прекрати вырываться! Это тебе все равно ничем не поможет, - прогоготал один из солдат, залома руку задержанного за спину еще сильнее. Бонни дождалась пока процессия дойдет до двери зайдет непосредственно на территорию лаборатории. Двое денверских охранников приволокли молодого мужчину. Выглядел он весьма плохо: лицо в кровоподтеках, синяках и небольших ссадинах. Одежда грязная и порванная. Видимо неизвестный усиленно пытался спастись, что у него не вышло совершенно. А помимо всего мужчина еще и хромал на одну ногу. Энн не отрываясь смотрела на этого человека изучающим взглядом. Она видел уже очень большое количество зараженных Вспышкой. Все они в основном вели себя одинаково. Будто делались под шаблон. Некоторые имели какие-то необычные черты. Но смотря на этого больного, Бонни бы не смогла сказать сразу, что он стопроцентный зараженный. Да, имелись характерные внешние признаки. Но по поведению он был как обычный здоровый человек, пытающийся спасти свою жизнь.
За что брюнетка не любила охранников, которые по мере возможности поставляли ей новый материал, так это за то, как они обращались с этим материалом. А все гневные тирады, что каждый раз произносила девушка, не находили своего отклика в головах эти громил. Они все равно каждый раз привозили побитого, иногда даже полумертвого заключенного. И Энн приходилось выхаживать их долгое время. Не все, конечно. Некоторым это уже не нужно было. Но такие случаи бывали.
- Опять... - брюнетка покачала головой пока осматривала повреждения нанесенные солдатами мужчине.
- Вам понравиться этот образец, поверьте, - один из солдат даже не обратил внимание на недовольную реплику Бонни. В его интонации проскользнули серьезные нотки, что нашли свой отзыв в мыслях девушки.
- Вы свободны. Спасибо, - охранники непонимающие переглянулись.
- Разве мы не должны помочь отвести его в комнаты? - тупое недоумение появилась на лице говорившего. В этом были все рядовые солдаты. Они были неописуемо глупы. Настолько, что сложно поверить, что люди могут быть такими.
- В этом нет необходимости. Дверь запрете сами. - Бонни отошла от солдат, в ожидании, когда они освободят задержанного.

За кого Энн считала больных Вспышкой? Были ли они для нее живыми людьми? Вряд ли. Люди в массе своей, как и по отдельности, были для девушки не более чем объектом для исследований. Точно так же как для механиков различные машины. Абсолютно все точно так же, для каждого свой. Можно сказать уникальный. С полной уверенностью можно было сказать, что если бы Бонни не относилась таким образом ко всем людям, всего того, что она добилась, у нее бы просто не было. Гуманность, жалость и куча других вещей не позволили бы ей так поступать с людьми.
Мужчина чуть попятился в угол между стеной и массивной входной дверью. Грубый и неприятный немецкий акцент резанул слух, как наждачка, отчего брюнетка слегка поморщилась.
- Мое имя Энн Бонни, - девушка не стала протягивать ладонь для рукопожатия, как это было обычно принято в общение с нормальными людьми. Второй вопрос она благополучно проигнорировала.
- Мне нужно твое имя, - в женских руках появился коммуникатор. Честно говоря довольно нечасто появлялась возможность спросить у хряска его имя - к времени его внезапного прибытия в лабораторию он уже мало что соображал.
- Не беспокойся, это вполне обычная процедура. Мне просто нужно знать как обращаться к своему пациенту, - Энн говорила это все с абсолютной невозмутимостью. По правде говоря, ей было наплевать на то, как зовут этого человека. Она легко могла обращаться к нему и по какому-нибудь номеру, как и делала с большинством запертых в подземных помещениях хрясками.
Пойду таким путем, в надежде на то, что данный образец поверит моим словам и не придется применять к нему более радикальные средства. Под радикальными средствами имелся в виду небольшой электрошокер с достаточно сильным зарядом тока.
Судя по тому, что выводил коммуникатор на экране, мужчина еще неделю назад был полностью здоров и не являлся носителем болезни.  Настоящий джекпот для Энн и любого другого ученого. Конечно, сложись жизнь иначе, брюнетке было бы очень и очень жаль этого человека. Но, увы...
Я смогу проследить за воздействием болезни на мозг почти с самого начала... Возможно, удастся собрать новые сведения, которые помогут в разработке лекарства.
В минуты таких мыслей, Бонни могла очень легко выдать себя и свою настоящую цель перед теми, кто об этом совершенно ничего не знает, как этот немец. Глаза начинали лихорадочно блестеть, губы расплывались в полу-безумной улыбки и что-то тихо бормотали себе под нос. Наверное, почти все увлеченные чем-то люди ведут себя именно так. Начинает даже казаться, что они вовсе не с нашей планеты. Это видно по всему: и по взгляду, и по движениям, и по словам, что произносят такие представители рода человеческого. Мысли их не схожи с мыслями других. В каждом действии и слове есть свой собственный подход. Через каждую клеточку тела и малейший аспект жизни передается их отношению к миру и жизни. Все идеалы и убеждения, которые есть у таких людей, можно разглядеть через их деятельность. Стоит лишь присмотреться и немного подумать. Но в этом и крылась причина, по которой Энн всю свою жизнь терпела нападки сверстников и ненависть со стороны почти всех людей вокруг себя. Ее попросту не понимали и не хотели понимать. Просто потому, что для этого требовалось хоть капля умения размышлять. Даже сейчас все еще приходилось терпеть подобные вещи со стороны коллег, которые были далеко не глупые люди в профессиональной деятельности. Люди - не более чем просто глупые эгоистичные животные, растерявшие тысячелетия назад малейшие понятия о нравственности и разуме. Мало быть просто умным - надо уметь этим правильно пользоваться. Бонни не считала, что чем-то лучше остальных людей, но все равно винила их в том, что она стала такой же как и они. Не смотря на то, что различные науки продвинулись далеко вперед, сам человек и общество остались на прежнем месте.
Девушка вернула свое внимание к мужчине.
- О, раны... - брюнетка на несколько мгновений задумалась р такой несложной для решения проблеме. - Иди за мной. Надо их обработать.
Похоже, Бонни еще была глубоко в своих мыслях и размышляла о том, какую новую информацию сможет узнать из мозговых клеток новоприбывшего. Девушка направилась в сторону помещения в котором работала несколько минут назад. Уставившись в коммуникатор, брюнетка быстро печатала на сенсорном экране отчет о почти закончившемся рабочем дне.