Артур всегда был одиночкой, даже среди хрясков. Когда он узнал о том, что всё-таки не имеет иммунитета, и о том, что болезнь не обошла его стороной, он находился в Денвере - и очень быстро попался на глаза городской охране. В то время он был достаточно молод и глуп, и даже не додумался прятаться, как-то скрывать свой недуг. Думал, что всесилен, что неуязвим, а вот оно как обернулось... Иногда он думал, что всё ещё здоров, что всё это ему снится; мечтать о совершенно невозможных вещах свойственно людям, пускай даже они понимают, насколько это всё глупо.
На окраинах Денвера было много заброшенных домов - они находились на довольно приличном расстоянии друг от друга, так как основное население до Вспышки предпочитало жить в черте города, а не за его пределами. Даже сейчас большинство хрясков, которым повезло не попасть в хряскоторий, или, как и самому Йегеру, удалось выбраться оттуда, проникали в город сквозь бреши в недавно построенной стене - её делали быстро, в спешке, потому она получилась не слишком-то качественной, то и дело в ней образовывались трещины, через которые потом могли пробраться хряски. Даже сейчас они всё чаще лезли в город, вместо того, чтобы провести остаток жизни в одиночестве, как это сделал Артур. Именно поэтому он поселился в заброшенном доме - похоже, его владельцы покинули его в спешке, а, может, их жизни унесла Вспышка: почти всё в доме осталось нетронутым - и чулан, полный консервов и других долго не портящихся продуктов, все удобства, включая свет, электричество и воду, и даже несколько бутылок неплохого алкоголя - это было словно воплощением мечты в жизнь, особенно, после того, как мужчина долго скитался почти что впроголодь. В то время он почти не мылся - от него, наверное, несло как от последнего бродяжки, коим он себя не считал; его постоянно преследовали вспышки необъяснимой ярости по отношению к совершенно незнакомым и ни в чём не повинным людям. Оказавшись в полном одиночестве, он успокоился - тишина и отсутствие людей вокруг действовали на него умиротворяюще. По крайней мере, теперь не на ком было срываться.
Недавно он нашёл сигареты - целую коробку, совершенно нетронутую, будто кто-то приготовил её специально для него. Он не верил в чудеса - с раннего детства - однако подобное показалось ему даром свыше, подарком на недавно прошедший Новый Год (и как он только помнил, какой тогда был день?). До этого у него была настоящая ломка, дни тянулись необыкновенно медленно и казались кошмаром, но обнаруженная коробка казалось началом новой жизни, не меньше. Сразу захотелось верить во что-то лучшее - и плевать, что он уже давно смирился с тем, насколько отвратителен этот мир. Сразу выкурил несколько сигарет - половину пачки, одну за одной, вдыхая едкий сигаретный дым и чувствуя, как никотин оседает в наверняка уже абсолютно чёрных лёгких. Наслаждение разлилось по телу, и Артур почувствовал удовольствие, которого не знал уже очень долгое время. Неожиданно резкий контраст по сравнению с тем, что было с ним каких-то несколько дней назад. В такие моменты понимаешь, что всё познаётся в сравнении.
Артур вышел на крыльцо дома и прислонился плечом к дверному косяку. Его жилище - он надеялся, что отныне постоянное - было совсем небольшим, похоже, тут жила маленькая семья из двух человек. У них не было детей - об этом говорило отсутствие каких-либо игрушек, детских фотографий и прочего барахла. Зато весь дом - буквально весь - был завешан фотографиями целующейся и обнимающейся во всех возможных позах парочки. Лишь только Йегер переступил порог здания, он тут же избавился от всех тошнотворных картинок, особенно не заботясь о том, что жильцы могут вернуться и оскорбиться столь презрительному отношению к своему имуществу.
На улице уже было темно, хотя стрелки часов едва перебрались за шесть. В это время года всегда светало довольно рано, а уж после Вспышки - тем более. Без фонарика было решительно невозможно что-либо разглядеть, однако глаза мужчины довольно быстро привыкли к темноте, и можно было немного прогуляться. Дверь он не стал запирать - в этом не было смысла, так как в этом районе обычно вообще никого не было - лишь неподалеку иногда появлялись хряски, перешедшие черту - но они никогда не совались к Йегеру, то ли полагая, что он для них опасен, то ли видя, что он не является их жертвой. Артур был не против, наслаждаясь полным одиночеством, и, что самое главное - тишиной.
Остановившись метрах в пятидесяти от своего жилища, Артур замер, достав из кармана длинного пальто пачку сигарет и зажигалку. Зажав одну из сигарет между губами, мужчина приставил к ней руку с зажигалкой и чиркнул ей - ничего. Ещё одна попытка не принесла ровным счётом никакого успеха - устройство упорно не желало работать. Он совершенно отвлёкся от всего, что его окружает, поэтому приближающуюся к нему фигуру заметил только тогда, когда на кончике зажигалки всё-таки зажёгся наконец-то желанный огонёк. Не выпуская дымящуюся сигарету из пальцев одной руки, Йегер запустил другую в карман пальто и нащупал кухонный нож, так предусмотрительно захваченный из дома.
Бежать не было смысла, так что он просто ждал.

Небольшой огонёк жадно пожирал бумагу, с каждой секундой укорачивая драгоценную сигарету на полмиллиметра. Курить было весьма проблематично, учитывая присутствие незнакомца. При ближайшем рассмотрении это оказалась девушка, причём, очень хрупкая, совсем небольшого роста, с копной мелко вьющихся волос. Артур решил, что, пока он не докурит, то с места его не сдвинет даже целая армия - уж больно ценными являлись сигареты в столь непростое послевспышковое время, да и чистое наслаждение, не ощущавшееся уже так давно, никак не хотело покидать пределы прожжённого Вспышкой и долгими голодными странствиями разума. Отказывать себе в столь простом удовольствии он не собирался, а девушка, хоть и явно забредшая сюда не просто так, не казалось существом опасным.
Яркий свет фонарика, казалось, специально направленный прямо ему в глаза, не позволял разглядеть девушку как следует. Впрочем, хрупкость и лёгкость её фигурки говорили сами за себя: скорее всего, она просто заблудилась. На хряска не похожа, по крайней мере, на взбесившегося - это было понятно, как минимум, по довольно-таки твёрдой походке. Хотя ноги всё-таки мелко тряслись - может, от холода, а, возможно, от страха. На солдата она тоже не походит - Йегер видел солдат: большинство из них мужчины, сильные, с каменно-спокойными лицами и мощным оружием в руках. Именно такие когда-то выдворили его из Денвера, посадили в планолёт и конвоировали в хряскосанаторий. Никакой жалости в лицах, никакого понимания, что человек в их руках - ещё не то чудовище, которым его считают.
Артур задумался: а как воспринимает его сама незнакомка? Высокий, худой, с осунувшимся лицом, он был одет в длинное чёрное пальто из плотной ткани, чёрные потёртые джинсы, кожаные ботинки армейского образца, каких сейчас, после Вспышки, уже и не найти в продаже. Скорее всего, девушка насторожилась - в такой ситуации сложно не испугаться, - однако мужчина даже и не собирался переубеждать его. Что подумает совершенно не знакомая ему девица - не его ума дело. И надо же было ей появиться именно в тот момент, когда у Йегера только всё начало налаживаться...
Артур небрежно постучал кончиком указательного пальца по сигарете, стряхивая вниз всё ещё тлеющий пепел - он постепенно затухал, и, подлетая к земле, становился просто серыми обугленными кусочками бумаги. Мягко обхватил губами бумажную трубочку, вдыхая дым и стараясь вобрать в лёгкие как можно больше ядовитого вещества. Затем раскрыл рот, выпуская дым, тут же обволокший его лицо. Наблюдая, как кудрявая девушка подходит ближе, Артур облизнул пересохшие губы, ощутив на них горечь, которая всегда чувствовалась после сигарет. Сделав ещё одну короткую затяжку, Йегер опустил руку с зажатой между указательным и средним пальцами сигаретой, замечая, как дёрнулась при этом жесте незнакомка. Кажется, ей действительно страшно - при ближайшем рассмотрении видно, как дрожат руки, и как крепко вцепились пальцы в автомат - так, что аж костяшки пальцев побелели. Почему-то, несмотря на направленное на него дуло автомата, мужчина почувствовал острое желание рассмеяться. Ситуация показалась невероятно комичной - особенно то, как эта девушка с огнестрельным - и очень мощным - оружием в руках трясётся при виде практически безоружного человека, вооружённого, разве что, сигаретой, ну и плохо заточенным кухонным ножом, о котором незнакомка даже понятия не имеет. Да и выглядел Йегер вроде бы не так плохо - несколько дней, проведённых в заброшенном доме, несомненно, пошли ему на пользу - он был чисто выбрит, имел возможность ходить в душ каждый день и не носить постоянно одну и ту же одежду. Хотя со ставшим таким родным пальто он ни за что не хотел расставаться - к нему он привязался больше, чем за всю жизнь привязывался к кому-либо из людей. Ботинки, снятые им с одного из трупов хряска - а ему они к чему теперь? - тоже пришлись впору.
- Кто ты и что здесь делаешь? - своеобразный вопрос. Отвечать честно совершенно не хочется, а ответ вроде "человек, курю" был бы слишком очевидным, чтобы его озвучивать. Да и девушку вряд ли бы он устроил - того и гляди совсем выйдет из себя и ненароком пристрелит его - а умирать раньше срока Артуру отчего-то совершенно не хотелось.
Мужчина решил промолчать и снова поднял руку, чтобы отработанном годами движением губ снова схватить губами дымящуюся сигарету. Лениво скользнув взглядом по незнакомке - снизу вверх, - он вернул своё внимание сигарете, которая заметно сократилась в длину. Этот факт невероятно раздосадовал Артура - расходовать в такую пору столь ценный ресурс - это, как минимум, глупо.
- Отвечай мне! - на эту неуверенную реплику, которая явно должна была прозвучать грозно, Йегер лишь приподнял левую бровь, как бы говоря: "С какого это перепугу? Кто ты такая, чтобы мной командовать?".
- Тебе дается пять секунд. Один, - неужели и правда угрожает? Как будто не решается его пристрелить - или просто не хочет. Если бы этой девушке действительно нужно было убить Артура - она бы уже давно сделала это, а не тратила время на ненужные и, в-общем-то, бесполезные разговоры. Тогда что хотела незнакомка? Может, она тоже хряск? По ней не видно, конечно, но и сам Йегер мало походит на сошедшего с ума. Внешность обманчива, и никогда не стоит судить о содержании книги по её обложке.
- За пять секунд я не успею докурить эту сигарету, - констатировал Артур, делая очередную затяжку. Следует признаться, ему стало... интересно. Он понимал, что девушка может выстрелить, но терять ему было почти что нечего.
Сунув другую руку в карман, он вытащил пачку сигарет и протянул одну девушке. По ней же видно - она страсть как хочет выкурить хотя бы одну, чтобы горло обволакивала восхитительная горечь. Прикурить сигарету он решил самостоятельно - мало ли, что девица сделает с новым оружием, неожиданно попавшим к ней в руки.
- Артур Йегер, приятно познакомиться, - произнёс он, отбрасывая в сторону окурок и стряхивая пепел с пальцев. - Мне интересно, что такая девушка как ты забыла в столь опасном районе, кишащем голодными хрясками, перешедшими черту?

Отредактировано Arthur Jaeger (2015-05-31 17:24:26)

В старом мире всегда говорили, что курение убивает. Об этом было крупным шрифтом написано на пачках сигарет, непременно прилагались красноречивые картинки, показывающие твою судьбу, если в твой организм проникнет капля никотина. Запрещалось продавать сигареты несовершеннолетним - это было уголовно наказуемо - но детишки всё равно курили тайком от взрослых, за школьными дворами, чуть что, отбрасывая всё ещё дымящую сигарету куда подальше и быстро засовывая в рот мятную жвачку, чтобы родители ничего не заподозрили. Все кругом твердили о вреде курения, но упорно продолжали курить, не в силах остановиться. Многие говорили, что им это нравится, но что может нравиться в горьком, едком дыме, обволакивающем твою слизистую и лёгкие. Но на самом деле это всё - фикция, самообман. Точно так же люди говорят, что им нравится здоровое питание, что они испытывают удовольствие от того, что каждый день едят полезную пищу, а по дороге на работу или домой с грустью поглядывают на рестораны быстрого питания, ярко мигающие своими неоновыми вывесками и заманивающими клиентов дразнящим ароматом. Точно так же и с сигаретами - тебе может это не нравиться, но ты уже не можешь от этого отказаться; они стали частью твоей никчёмной жизни, а вырвать кусок твоей жизни - это первый шаг к саморазрушению. И то, что сигареты расслабляют - тоже враньё. Ты просто становишься на пару минут чуточку более спокойным из-за того, что получил такую желанную дозу, а уже через каких-то несколько жалких мгновений всё возвращается на круги своя, и ты снова становишься раздражительным и озлобленным на весь мир. Мнимое спокойствие от сигарет потом, как правило, оборачивается нехилыми проблемами со здоровьем - и вот тогда уже только начинаешь задумываться о вреде курения. Только уже становится поздно.
Артур задумался: а для чего курит он? Для удовольствия ли? Или просто потому что привык? Несомненно, курение доставляло ему невероятнейшее удовольствие, но не было ли это самообманом? Йегер достаточно любил копаться в собственном грязном белье, чтобы часами заниматься самоанализом, однако сейчас было неподходящее для этого время - у девушки всё ещё было в руках оружие, а, значит, угрозу нужно было срочно нейтрализовать или хотя бы ослабить. Он мог бы сломать её, физически или морально, но не хотел этого делать: порой одиночество творит что-то странное с людьми, и, даже если обычно общество тебе противно, иногда бывает приятно просто с кем-нибудь поговорить. Иначе просто начнёшь медленно сходить с ума. Конечно, с Артуром это не прокатит - он и так уже обзавёлся милым диагнозом. Он был болен, тысячу раз болен, но чувствовал себя самым здоровым человеком на свете. "Всё дело в моей голове," - думал он. - "Если я буду думать, что я здоров, я буду здоровым". Проблема в том, что это ни черта не помогало - и никакое пресловутое самовнушение не могло спасти его ни от вспышки, ни от болезней, связанных с чрезмерным употреблением табака, ни от раздвоения личности, о котором он, как ни странно, и понятия не имел. Догадывался, конечно - провалы в памяти должны как-то объясняться, но точно догадывался. Он знал, что родители скрывали от него какую-то болезнь - и, порвав с ними и, заодно, со всем своим прошлым, лишил себя возможности узнать об этом. А какая, в сущности, разница, если он всё равно умирал? Ему повезёт, если пройдёт хотя бы пара месяцев, прежде чем он превратится в неконтролируемого зомби. А там уж и концы отдавать не жалко.
Девушка выглядела напуганной и настороженной, и Йегер задумался: а сколько он вот так стоял и размышлял? Минуту? Десять? Судя по тлеющей лишь на самом кончике сигарете в его руке, всего пару секунд. Нерешительность незнакомки начинала его раздражать, хотелось рявкнуть что-нибудь вроде: "Или ты берёшь у меня из рук эту чёртову сигарету, или я выкуриваю её сам, а ты так и будешь стоять тут и водить носом, нюхая сигаретный дым".
Игроком в покер ей точно не быть - все эмоции, вся их необъятная гамма, отображаются на её лице - тут и страх, и недоверие, и даже типично-женское любопытство, может, что-то ещё - что-то среднее между физическим и эмоциональным влечением. В отношениях Артур разбирался довольно паршиво, предпочитая с людьми физическую близость - и ту временную, - потому понятия не имел, что сейчас происходит в голове у девушки. Сам он уже составил первое впечатление о незнакомке - весьма смазанное, но всё же: судя по всему, либо уж больно смелая, либо слишком безмозглая - кто ж будет разгуливать в одиночку среди развалин домов, где в любой момент могла появиться толпа не самых адекватных хрясков? Ну и что, что с огнестрельным оружием - а если их будет двадцать? Хряски по одному не ходят, это он знал точно. Если только они не такие же долбанутые, как сам Йегер - а в этом он очень сильно сомневался, нескромно считая себя по всем пунктам совершенно особенным.
Наконец, сигарета была взята - нет, выдернута - из его пальцев. Девушка не коснулась его руки, но Артур заметил, как дрожат пальцы - брюнетка сейчас была похожа на чихуахуа в тридцатиградусный мороз. Она шла к нему с опаской, будто он был спящим котом, а она - мышью, которой нужно было выдернуть кусочек сыра прямо из-под его когтистых лап. Когда сигарета покинула его пальцы, Йегер нервно поёжился и стряхнул с рукава несуществующую пылинку. Нервность движений досталась ему вместе с постоянным ожиданием очередной гадости, которую собиралась подкинуть ему старуха-жизнь. Она всегда не любила мужчину - с самого его детства. И, если поначалу он задумывался, за что ему такое счастье, то со временем он просто смирился, как смиряются все взрослые со своей никчёмной судьбой. Это было неизбежно - если постоянно винить судьбу во всех своих проблемах, то превратишься в мямлю, безвольный овощ, который только и способен, что жаловаться двадцать четыре часа в сутки.
Девушка поднесла сигарету к губам и затянулась - Артур видел, как постепенно расслабляется её тело, и он прекрасно понимал её. Он знал это чувства, когда ищешь успокоения в чём-то родном, и, когда наконец находишь, уже всё нипочём.
- Лучше? - усмехнувшись, спросил мужчина, наблюдая за тем, как незнакомка расслабленно прикрывает веки.
Она назвала своё имя - легче не стало, но он, по крайней мере, будет знать имя того, кто лишит его жизни. Это приносило толику умиротворения в его воспалённое сознание.
- Если я скажу тебе, что являюсь командиром подразделения патрулирования, ты мне поверишь? - Артур удивлённо приподнял левую бровь: Мэри была настолько крошечной и непохожей на бравого вояку, что захотелось рассмеяться. Но он передумал это делать, видя, как фигово девушке - такую маленькую просто грех не пожалеть, а Артур Йегер, если очень постараться, способен на жалость.
- Если я скажу тебе, что я кровожадный хряск с какой-то дерьмовой психической болезнью и чёрными, как сама бездна, лёгкими, ты мне поверишь? - приподняв один уголок губ в кривой полуусмешке, ответил вопросом на вопрос Йегер. - У меня дома есть кофе. Я хотел бы выпить хотя бы чашечку перед тем, как ты меня пристрелишь. Ты же не откажешь умирающему в его последней просьбе? Это было бы бесчеловечно, - снова кривая ухмылка. Он, наверное, и вправду похож на хряска, когда вот так вот улыбается. Лицо как череп, впалые глаза с вечными тёмно-синими кругами под глазами, движения как у маньяка - ну просто бери и иди к нему домой распивать кофе! Однако он развернулся и пошёл в сторону здания, где он разместился - просто отчего-то зная, что Мэри двинется вслед за ним. Он не боялся, что девушка выстрелит ему в спину - по крайней мере, потому что она только что выкурила его сигарету, а это хоть что-то, но значит: хотя бы то, что она должна ему.
До дома они добрались без приключений, и Артур, толкнув незапертую дверь, щёлкнул выключателем, и тут же помещение озарил яркий свет. Артур небрежно махнул рукой куда-то, где, насколько он помнил, находилась гостиная, а сам пошёл на кухню - ставить чайник. Варить кофе он не умел, да и в это время даже быстрорастворимый кофе считался настоящей роскошью. Вернувшись в гостиную с двумя чашками дымящегося ароматного напитка, он застал Мэри на диванчике.
- Можешь не бояться, я ничего туда не подсыпал, - бросил он, протягивая девушке её чашку. Сам он плюхнулся рядом, чудом не разлив половину кофе на себя и на обивку, и, поставив чашку на кофейный столик, достал из пачки сигарету и, зажав её между губами, прикурил.
- Ты замёрзла или всё ещё боишься меня? - небрежно спросил он, бросив мимолётный взгляд на Мэри. Та выглядела так, будто он собрался сварить её себе на ужин. Ему подобная идея не нравилась - уж больно девушка была маленькой и костлявой.

- Я даже не думала об этом, - ответила девушка на реплику Артура о том, что в кофе ничего не подмешано. Судя по интонации её голоса, она не врала - и это было хорошо. Он бы в любом случае понял это - и ему бы это не слишком понравилось. Он обратил внимание на автомат девушки, лежащий на одном из столиков - она была достаточно далеко, чтобы не успеть добраться до него, если её вдруг придёт в голову какая-нибудь шальная мысль. Уж что-что - а умирать он сегодня точно не собирался, даже несмотря на то, что он сказал Мэри. В моменты, когда жизнь висит на волоске, человек утрачивает свои моральные качества и превращается в настоящего зверя - эмоции застилают рассудок плотной пеленой, а адреналин мгновенно распространяется по венам, заставляя кровь буквально пульсировать в висках и кончиках пальцев. Артур свои человеческие качества давным-давно растерял, да и, что уж говорить, приобрести половину из них тоже не удалось. В любом случае, если брюнетка вдруг захочет наброситься на него - он будет готов.
Однако, несмотря на сумрачные мысли и готовность в любой момент отразить удар, Йегер чувствовал себя довольно расслабленно, и, даже, в каком-то смысле, комфортно. Возможно, виной тому была предательская сигарета, дым которой окутывал его словно облако и навевал приятные мысли. В конце концов, терять ему уже было нечего - оставалось только наслаждаться остатками своей жизни и постараться не думать о скором конце. По крайней мере, он неплохо устроился, в отличие от остальных хрясков - у него есть еда, комфортный дом со всеми удобствами и - да - много сигарет, которые он просто обязан выкурить до своей смерти. В идеале, было бы прекрасно суметь растянуть их так, чтобы, когда упал пепел с последней из них, мужчина издал бы свой последний вздох и красиво умер, думая о том, что он прожил достойную жизнь. На словах это прекрасно, но на деле, скорее всего, он не успеет выкурить и половины. Он умрёт тут, в этом доме, который когда-то принадлежал слащавой парочке молодожёнов, а его последней мыслью, наверняка, будет что-нибудь глупое, вроде: "Какой холодный пол." или же "Куда я дел свою зажигалку?". Когда точно знаешь, что умрёшь, представляешь себе варианты наилучшего конца, однако жизнь на это лишь злорадно улыбается и пишет для твоей истории самую дурацкую концовку, какая только возможна.
- Честно? Я вообще не знаю, что происходит со мной. Возможно боюсь немного, а возможно и нет, - Артур внимательно взглянул на Мэри, пытаясь понять, правду она говорит или нет. Возможно, она и правда не понимала, что происходит - в минуты, когда чувства побеждают в схватке над разумом, очень трудно бывает разобраться в себе. Именно поэтому важно всегда сохранять хладнокровие - вот только получается это отнюдь не всегда.
Подумав, что, возможно, девушке всё-таки может быть холодно, Артур, не утруждая себя поднятием собственного тела с дивана, потянулся к пледу, лежащему на самом краю дивана - в этот день он проявлял просто чудеса гостеприимства. Ненароком задев Мэри рукой, он почувствовал, что она и вправду замёрзла - кожа была холодной как ледышка. Скорее всего, для девушки его прикосновение было будто ножевая рана, поэтому Артур сделал вид, что ничего не произошло. Молча протянув плед девушке, - он вообще был не очень разговорчив и часто менял темы, что, наверное, не вызывало доверия у Кларк, - Йегер вернулся вниманием к драгоценной сигарете. Вдохнув побольше дыма - так, чтобы явственно чувствовать его в своих лёгких, - он откинулся назад и запрокинул голову, выпустив струйку дыма наверх. Сначала она держалась ровно, а после разделилась на несколько крошечных облачков, одиноко повисших в слегка спёртом воздухе давно уже не проветриваемой комнаты.
- Не думаю, что тебе стоит меня бояться, - лениво протянул Артур, разглядывая пламя, жадно пожирающее кончик сигареты. Бумага постепенно превращалась в беловато-серый пепел и падала на, наверное, дорогой ковёр, грозя начать пожар. Однако Артуру было без разницы - он даже не задумывался об этом. В конце концов, как правило, физический пожар воспринимается намного легче, чем пожар внутренний, моральный. Погрустишь о трагически погибшем имуществе - и забудешь, продолжишь жить дальше. Но, когда знаешь, что внутри тебя есть что-то, что способно в считанные дни уничтожить тебя изнутри, каждую клеточку твоего организма, ты начинаешь везде видеть за собой тень Смерти, что неизбежно ведёт к постоянным тревожным мыслям, которые, в свою очередь, приводят к мании преследования. С другой стороны, людям иногда полезно напоминать о существовании Смерти: после Вспышки все стали считать, что смерть - это то, что может произойти с кем угодно, только не с ними.
- В конце концов, если бы я хотел убить тебя, я бы сделал это раньше, пока ты ещё находилась в чуть более нервном состоянии. Тогда ты была насторожена, но забывала о безопасности. Если бы там был кто-то другой, ты бы уже была мертва, - скучающим голосом проговорил Йегер, намеренно делая затяжки и выдыхая сигаретный дым в самых интригующих местах своего монолога - Сейчас ты уже чуть более расслаблена, хоть всё ещё нервно дрожишь, - выпей кофе - и это пройдёт, - но ты более внимательна к окружающей обстановке. Спокойствие и холодность ума - твоё главное оружие. Советую тебе это запомнить, потому что я скоро умру, а об этом тебе больше никто не скажет.
Сигарета предательски догорала, и Артур уже было потянулся в пачку за следующей, как его внимание привлекла надпись крупным шрифтом: "Курение убивает". Как издевательски-глупо это звучало. В новом мире никому не было дела до побочных средств умерщвления - всех волновали только Вспышка, обезумевшие хряски, голод, да оружие охранников.
- Знаешь, почему ты тут? - Йегер решил ответить на вопрос Мэри вопросом - он никогда не искал лёгких путей, да и девушку, похоже, интересовало его мнение, хотя она очень постаралась его скрыть. Это был повод помедлить с ответом. - Мне стало скучно. Ты человек, значит, априори не должна быть мне интересна, но ты не стала убивать меня сразу. Считай, что всё это - некая благодарность, - по правде говоря, он и не собирался так распинаться. Просто вдруг понял, как тесен его путь с дорогой самой Смерти, и что девушке ничего не стоило пристрелить его сразу, не тратя времени на бесполезные разговоры.
Что-то запищало - звук доносился со стороны, где сидела Кларк. Артур покосился на свою гостью и увидел, что она бросила взгляд на часы - значит, она либо не хочет задерживаться в его пристанище, либо у неё есть своё расписание, согласно которому она обязательно должна быть в другом месте. Особенно гостеприимным мужчина не был - гостью он не завлекал, позволяя ей самой решить, что делать, но и отпускать не очень хотел - в конце концов, она была первым человеком за много лет, который не стал набрасываться на него сразу же.
- Мы сидели и курили, начинался новый день... - пробормотал Артур себе под нос, затушив сигарету о гладкий керамический бок кофейной чашки. Окурок переселился на журнальный столик и остался там - одинокий и более никому не нужный. Если бы Йегер был хоть на капельку более сентиментальным, он бы непременно сравнил себя с этим окурком, но на деле он даже не обратил на него внимания.
- Чем ты болеешь? - уже с более открытым любопытством спросил мужчина, уже переведя взгляд не гостью. Она не говорила, что больна, но Артуру это почему-то казалось совершенно очевидным.
Говоря, он непроизвольно провёл языком по губам, ощущая одновременно и такой приятный, и такой горький вкус табака, всё ещё продолжая смотреть на Мэри. Он не пытался намеренно её соблазнить - кажется, он никогда так не делал: всё получалось само собой, можно было даже и не стараться. Однако девушка была по-своему невероятно привлекательна, и Йегер был бы вовсе не против провести с ней чуть больше времени, и в несколько более интересных обстоятельствах, если бы не одно но: она должна была рано или поздно убить его. Нельзя сказать, что это было большой проблемой, но это был... достаточно неприятный факт.
- Ты спешишь? - скорее утверждение, чем вопрос. Он видел, что Мэри торопилась - не зря же часы на её руке были установлены на определённое время. В целом ему было безразлично, что Мэри могла сейчас уйти. С другой - появилось какое-то новое, совершенно не знакомое чувство, неприятно колющееся в животе.

- У меня эмболия легочной артерии... - ответила девушка, а Артур попытался припомнить, сталкивался ли он с чем-то подобным хоть раз в своей жизни. Ничего подобного он не помнил, но примерно представлял себе, что болезнь смертельная и, скорее всего, неизлечимая.
- Понятия не имею, что это за болезнь такая. Паршиво, наверное, да? - с почти каменным выражением лица протянул Йегер. Он знал: больным не нужна жалость, да и сам он не привык кого-то жалеть. Больным нужно, чтобы их оставили в покое, перестали лезть в их дела. Всё и так было совершенно отвратительно, а человеческое участие, как правило, не вызывало никаких чувств, кроме раздражения. Все эти шаблонные "Мне очень жаль", сказанные с лицом трогательного щенка, обычно были столь же полезны и уместны, как, например, камень в ботинке или же снег в июле. На самом деле, всем тем, кто в глаза говорит вам, как им жаль, совершенно плевать на вас и ваши проблемы. Они сделают вид, что грустят, поплачут для виду, погладят вас по плечу и уедут домой - смотреть однообразные сериалы, в которых главная героиня находит своё женское счастье со своим идеальным мужчиной - и, уж поверьте, за судьбу этой самой героини они будут переживать намного больше, чем за вашу.
Артур также знал, как тяжело говорить о своей болезни. Одновременно хочется и умереть прямо здесь и сейчас, и потерять все остатки своего контроля, разревевшись, и ещё бог знает что. Он уже давно привык ко всему - и к скорой смерти, которую он, впрочем, не оставлял попыток отрицать, и к резким провалам в памяти, после которых он чувствовал себя совершенно отвратительно, и к тому, что никто, ни разу в жизни, не смог понять его. Наверное, это было нормально - по крайней мере, для Йегера так и было, однако что-то подсказывало ему, что Мэри ещё не смирилась со своей участью.
Кларк повторила его жест, проведя языком по губам - Артур заметил это и легко, одними уголками губ, улыбнулся, поняв, что брюнетка ощутила в тот момент. Он прекрасно понимал, что, скорее всего, в какой-то степени привлекает девушку, хоть она до сих пор его боится. Это походило на стокгольмский синдром, с одним лишь различием - он вовсе не был мучителем, а она не была жертвой. По крайней мере, пока. Йегер был красив, это он знал точно, он пользовался своей внешностью всегда и везде, чтобы пробить себе дорогу, чтобы вытащить из людей какие-то сведения. Можно было пользоваться насилием, но соблазнение, как правило, было куда приятней и интересней. Сейчас он уже раздумывал о том, чтобы переманить эту девушку на свою сторону...
Ему вдруг вспомнилась его жизнь до того, как всё завертелось - многие называют это "Довспышковая жизнь". Он родился в Германии, где был вполне счастлив - так что же привело его в это место? В эту чужую страну, где он никогда и никому не был нужен? Неужели всё дело в материном любовнике, который и испоганил ему всю дальнейшую жизнь? Артур привык винить этого человека - в первую очередь, за то, что он подарил ему незабываемую детскую травму, воспоминания о которой он пронёс через всю свою жизнь. Конечно, теперь это всё было не более чем частью жизненного опыта и не приносило былой жгучей ненависти. Он перестал быть ребёнком. Не простил любовничка матери, - да и возможно ли это? - но смирился, что того, что было, уже не изменить.
Артур вспомнил то, как он покидал Мюнхен, навсегда покидая друзей, и, что самое главное, - отца. Он был единственным, в ком Йегер не разочаровался, пускай он и изменял матери. Если изменял - значит, была причина, да и мать не особенно расстраивалась по этому поводу. Все воспоминания об отце были исключительно позитивными, и, даже несмотря на то, что в последний раз они с Артуром виделись, когда последнему было четыре года, он был неким эталоном идеала для тогда ещё мальчика. Артур почему-то был уверен, что отец принял бы его таким, какой он есть, со всеми его недостатками и достоинствами. Однако с течением времени слепая идеализация собственного папаши поутихла, уступив место реальному взгляду на мир. Он понял, что отец мог бы в равной степени быть ему как другом, так и таким же врагом, как и мать.
- Чертовски тяжело понимать, что скоро умрёшь, - констатация факта, холодная и спокойная. Он умрёт, все когда-нибудь умрут, какая разница, случится это сейчас или через несколько десятков лет? Конечно, каждый хочет пожить дольше, но к чему это ему, Артуру, когда его жизнь ограничивается многократным повтором одних и тех же действий каждый день, совершенно без изменения? Это просто безумие - осознавать, что вся твоя жизнь абсолютно никчёмна...
- Знаешь, когда мне было лет четырнадцать или пятнадцать, я сбежал из дома и какое-то время играл в рок-группе местного разлива. Мы выглядели очень глупо, но тогда нам это безумно нравилось. Тогда я мечтал умереть в двадцать семь, как многие рок-музыканты, это было дурацкой мечтой подростка, у которого ничего не осталось, и единственный конец, который он для себя видел - это смерть где-нибудь на помойке. Знаешь, теперь мне кажется, что мои мечты начинают сбываться, потому что до двадцати восьми я точно не доживу, - он говорил это спокойно, размеренно, чётко выговаривая слова - ни к чему было показывать Мэри, что он всё-таки боится умереть, боится, как любой другой человек. Это слишком задело бы его достоинство. Нужно было переводить тему, делать что-нибудь, чтобы девушка не поняла, что Артур тщательно старается скрыть свои страхи за непроницаемой завесой безразличия к своей дальнейшей судьбе.
- Нет, просто... Через пару часов мне придется уйти... - ответила Мэри, почему-то вдруг съёжившись и вернувшись к своему прежнему состоянию испуганной лани, загнанной в угол. Не поняв причины столь резкой смены настроения Кларк, Артур обернулся к ней и приподнял бровь, желая услышать объяснения. Не бывает такого, чтобы за пару минут без причины так резко сменилось настроение... если ты, конечно, не хряск. Но хряском Мэри не была - иначе её просто не взяли бы работать командиром подразделения патрулирования. Или же она просто шпион... как он раньше об этом не подумал? Наверняка ПОРОК выискивает хрясков, которые ещё находятся в более-менее нормальном состоянии, чтобы проводить на них опыты. Всё внутри мужчины резко похолодело, когда он вспомнил белые больничные палаты и руки врача в латексных перчатках с занесённым над его телом скальпелем... Ну нет, такого он больше не выдержит.
- А, я наверное, мешаю... я-я сейчас уйду... - вот тут он совсем ошалел: чего это она удумала? Обычно он был абсолютно невозмутим и безразличен ко всему, что происходило, но поведение Мэри откровенно пугало и интересовало его. С точки зрения обыкновенного человека то, что делала девушка, было абсолютно нелогичным: она уже начала собираться и застёгивать сапоги, а Йегер всё так же сидел на диване, откровенно не понимая, что ему предпринять. Когда Кларк уже начала двигаться к выходу, мужчина наконец подал голос, медленно поднимаясь с дивана и не сводя внимательного взгляда с девушки.
- Это твоё право. Но ты можешь и остаться, - вкрадчиво проговорил он, прекрасно понимая, какой эффект это действие окажет на Мэри, которая сейчас была погружена в пучину сомнений. Подойдя сзади к замершей брюнетке, он мягко и очень ненастойчиво развернул её к себе лицом, не забыв провести пальцами вдоль линии предплечья.
- Я буду рад, если ты останешься, Мэри.

Он ничуть не сомневался, что его открытые, ничем не прикрытые, соблазняющие действия окажут поистине магическое влияние на девушку: это получалось всегда и со всеми. Артур всегда умел находить нужные слова, чтобы добиться того, что он хотел - ну, или, не слова...
Каждый имеет то, чем можно манипулировать, даже если он позиционирует себя как абсолютно несгибаемого и безразличного ко всему человека. Иногда бывает достаточно просто пригрозить на словах - и он уже готов сделать для тебя всё, что угодно. В другом случае нужно немножко постараться - некоторых не так-то просто сломить - тогда нужно шепнуть на ушко пару сладких слов или пригрозить оружием ему или его близким людям - к любому можно найти свой подход, единственное, что требуется - это немного подумать и хорошо изучить врага.
Артур всегда умел это делать - у него было достаточно времени для практики: и в далёком детстве, когда он воровал в школе и продавал всё это по дешёвке своим же одноклассникам, и когда сбежал из дома - чтобы найти бесплатные или дешёвые кров и пропитание, нужно было сильно постараться. Сердобольные одинокие женщины в то время иногда пускали его, одинокого голодного подростка, к себе на одну ночь, поверив, что его обокрали, и он находился в чужом городе в полном одиночестве - наутро он, естественно, бесследно исчезал с карманами, набитыми деньгами и золотыми побрякушками, которые потом сбывал в ломбардах в других городах. Тогда он жил почти бесплатно - путешествовал автостопом, ночевал у наивных и слишком добродушных простаков, ел у них же - или воровал еду в домах, пока их владельцы были неподалеку.
Человеческая душа - хрупкая вещь. И умение манипулировать ей - настоящий талант, которым Йегер обладал и никогда не чурался пользоваться. Он был напрочь лишён возможности испытывать какие-либо чувства, присущие обычным людям, однако ему ничего не стоило угадать, что требуется объекту его манипуляций. Как у него это выходит, он не знал, он просто пользовался своим талантом.
Сейчас Мэри требовалось человеческое тепло. В глубине своей души Артур был, в общем-то, не против - девушка не внушала ему отвращения, как многие до неё, но настоящего, живого тепла он к ней всё-таки не испытывал. Впрочем, он продолжал упорно соблазнять брюнетку, крошечными шагами добиваясь достижения поставленной цели.
Она была врагом. Охотником. Он был её добычей. Но и он, если надо, мог в любой момент начать свою охоту. Пока Мэри не в его власти, она опасна. Значит, ему нужно было полностью подчинить её себе.
Он смотрел в глаза повернувшейся к нему лицом девушки, пытаясь понять, что она чувствует. Кажется, рыбка всё-таки попалась на его крючок - Мэри выглядела так, будто Артур только что исполнил главную мечту её жизни. Йегер прикрыл глаза, вглядываясь Кларк прямо в душу, и провёл пальцами свободной руки по её щеке. Кожа девушки оказалась неожиданно мягкой и приятной на ощупь, несмотря на то, что её работа подразумевает постоянное негативное воздействие воздуха и переносимого им песка на кожу. Артур ждёт реакции брюнетки, не спеша с поцелуем - ей требуется немного времени, чтобы осознать, что происходит. Он почувствовал, что небольшая ладонь девушки легла поверх его руки, и внутренне восторжествовал, потому что, кажется, его план полностью удался.
Наконец девушка потянулась к нему и поцеловала - её поцелуй отчего-то получился робким и несмелым, как будто Мэри целовалась впервые. А, может, сейчас она испытывала к нему такие чувства, что создавалось впечатление, как будто это у неё было в первый раз. Мужчина решил взять всё в свои руки: наклонился к девушке, легко приобняв её за талию, и прикоснулся губами к её губам, постепенно прижимая её к себе всё настойчивей. Она уже не была такой же зажатой - Кларк отвечала на его поцелуй всё смелее, уже сама иногда проявляя инициативу. Поняв, что девушка уже полностью раскрепостилась, Артур, ненадолго разорвав поцелуй, провёл языком по её нижней губе, одновременно перемещая свою руку к молнии на серой форменной куртке девушки. Похоже, Мэри была совсем не против, а, может, затуманенным новыми ощущениями сознанием просто не поняла, что происходит. Под курткой была простая чёрная майка, и Йегер успел мельком подумать о том, как же униформе хорошо удаётся скрывать фигуры женщин - в облегающей майке была хорошо видна точёная фигурка девушки. Не прерывая поцелуя, Артур плавно переместил руку к самому краю майки, слегка приподняв её и пальцами дотронувшись до горячей кожи на животе Кларк. Та ощутимо вздрогнула, но мужчина продолжил забираться ей под майку, уже наполовину сняв такой ненужный сейчас предмет одежды.

С каждой секундой позволяя себе зайти на миллиметр дальше, Артур всё же понимал, что нельзя торопиться - за свою недолгую жизнь он достаточно изучил девушек, чтобы понимать, что малейшее отступление от плана разрушит всё, что он так тщательно выстраивал. Достаточно было лишь одного неверного шага - и снова пришлось бы завоёвывать доверие Мэри, и неизвестно, как ещё это сделать...
Она сама попалась на его ловушку и всё глубже насаживалась на крючок, углубляя поцелуй и позволяя касаться себя. Сам Артур ни за что не позволил бы настолько просто и незатейливо одурманить себе сознание, но Кларк, по всей видимости, была одинока: она нуждалась в человеческом тепле, от которого сам Йегер отказался много лет назад. Это делало бы его уязвимым. Любое проявление чувств - слабость, а любая слабость - это практически стопроцентная вероятность скоропостижной смерти.
Он почувствовал, как девушка поддаётся его рукам - если раньше Мэри была почти пассивна, то теперь позволила себе проявить инициативу. Что же, он не против - конечно, пока всё идёт так, как он задумал. Контраст его ледяных губ и почти обжигающе горячих губ Кларк был восхитительным. Его давно никто не целовал с такой страстью, и Артур мог сказать, что он скучал по этому. Одиночество - это прекрасно, но удовлетворение своих плотских желаний стояло у него отнюдь не на последнем месте. У Йегера было много любовников и любовниц - достаточно, чтобы получить персональный котёл в аду, - но действительно умелых среди них попадалось немного. То ли у мужчины были какие-то свои собственные завышенные требования, то ли все прочие сами по себе были недостаточно хороши.
Мэри была бы хороша - в этом Артур почему-то был абсолютно уверен, будто один поцелуй мог решить всё заранее. Скорее всего, он просто хотел верить в это. Её тело чутко реагировало на его даже самые лёгкие прикосновения, а губы были чувственными и приятными.

Естественно, он всё разрушил. Он так и не понял как - просто в один момент девушка разорвала поцелуй, оттолкнув его от себя. Не будь это её действие настолько непредвиденным, Йегер бы устоял на месте, однако от неожиданности мужчина пошатнулся, и ему пришлось отступить на пару шагов, чтобы удержать равновесие. Он не стал ничего спрашивать, просто ждал реакции Мэри, чтобы не напортачить ещё больше. Всем известно - слова ранят девушек сильнее, чем действия.
Ждать не понадобилось - похоже, действуя согласно одним ей ведомым порывам, Кларк повернулась к нему спиной, схватила со стола своё оружие и выскочила из дома, оставив опрокинутую чашку недопитого кофе как единственное напоминание о себе. Артур не стал её догонять - всё равно на улице темно, а, если он будет её звать, то ещё сильней напугает.
Он стоял и смотрел, как буроватая жидкость вытекает из чашки, собираясь ручейком на столе, а затем крупными каплями падает на пол, образуя на нём грязную лужицу. Зрелище было завораживающим - и Йегер, совсем позабыв о секунду назад выбежавшей из его дома девушке, наблюдает за коричневой жидкостью, отчего-то так органично вписывающейся в картину его жизни.
Лишь когда на донышке и боке чашки остались какие-то крошечные кусочки не до конца растворившегося кофе, Артур словно очнулся ото сна, вспомнив про Мэри. Возникла проблема: девушка узнала о его жилище, и теперь ему было опасно тут оставаться. Но и уйти он не мог - слишком многое связывало его с этим местом, к которому - как он не желал признаваться - Йегер привязался. Он хотел умереть тут, именно тут - и какая-то глупая девчонка не могла так просто взять и разрушить его планы!
Мужчина вышел на крыльцо, краем сознания надеясь, что Кларк не убежала - не смогла, не хватило сил, да что угодно. Однако её не было - будто девушка тут и не появлялась. Артур облокотился о деревянные перила, скрипнувшие под его локтями, и достал из кармана пальто пачку сигарет, которая заметно уменьшилась за несколько часов. Если раньше, до Вспышки, он мог позволить себе так бездумно тратить сигареты, то теперь подобное казалось ему кощунством, и мужчина пообещал себе экономить по крайней мере до конца этой неделе. Хотя Артур не имел ни малейшего понятия, какой сегодня день.
Он полез в другой карман за зажигалкой - и пальцы наткнулись на что-то холодное. Нож. Кажется, он порезался - когда он вытащил руку из кармана, оказалось, что так оно и есть. По указательному пальцу тоненькой струйкой текла багряная жидкость, в ночной темноте казавшаяся почти чёрной. Йегер сунул палец в рот и почувствовал на языке металлически-солоноватый привкус. Тут же в голове будто помутнело, и мужчина на секунду решил, будто теряет сознание. К счастью, через минуту, показавшуюся Артуру вечностью, всё прошло, и он вздохнул с облегчением. Не хватало ещё и в обморок упасть, когда где-то рядом ходит обезумевшая девица.
Йегер наконец-то достал злополучную зажигалку и чиркнул ей возле кончика сигареты. Огонёк, на секунду появившийся, но уже через мгновение почти потухший, казался таким жалким оттого, что не мог осветить даже крошечного участка земли. Мужчина задумчиво поднёс сигарету к губам, облизывая их, и сделал первую затяжку. Сигарета помогала ему думать, и Йеге был за это ей безмерно благодарен.
Нужно было что-то делать с Мэри, если это, конечно, было её настоящее имя. Сам мужчина уже сотню раз пожалел, что назвал ей своё собственное имя. Нужно было придумать другое или вовсе отмалчиваться. Конечно, знание его имени вряд ли сильно поможет ей найти Артура и наслать на его отряд вооружённых до зубов солдат, но, всё-таки, это было довольно неосмотрительно со стороны Йегера. Никому нельзя доверять - он знал это, но всё же утратил бдительность. В следующий раз ему следует быть осторожней и не доверять первой попавшейся девушке, которую он встретит ночью в выжженной солнцем пустыне.
Пока мужчина думал, он и не заметил, как выкурил всю сигарету. То ли на улице холодало, то ли Артур совсем вымотался, но он почувствовал, как кончики его пальцев леденеют. Пора было возвращаться в дом и закрывать дверь на ключ - впервые за всё то время, что он жил тут.

От совершенной невозможности спать по ночам Артур стал совсем озлобленным. Пожалуй, впервые за долгие годы он действительно чего-то боялся по-настоящему. Он не мог поверить, что причиной его беспокойства стала обыкновенная, в общем-то, ничем не примечательная девушка. Впуская Мэри в свой дом, он искренне надеялся, что без проблем сумеет соблазнить её, но, видимо, ошибся. Йегер не так хорошо разбирался в людях, как иногда хотелось бы: в-основном, это не доставляло мужчине никаких проблем, особенно, учитывая, что он ни с кем и не общался. Когда не заводишь никаких связей, не возникает и проблем с тем, чтобы их разрывать. Ему-то было без разницы, а вот люди обычно воспринимали это довольно болезненно. Легко отпускать людей, когда знаешь, что они не будут мёртвым грузом виснуть на тебе, думая, что ничего ещё не кончено. Или если они не будут преследовать тебя с кучей бравых молодцов, вооруженных до зубов.
Артур был уверен, что в один день Мэри притащит к нему домой с десяток своих людей, и его спокойной жизни непременно настанет конец. Он не хотел уходить - относительная стабильность пока была единственной хорошей стороной его жизни, и мужчине не хотелось ничего менять.
Он всё чаще чувствовал себя плохо - голова невыносимо раскалывалась, и жуткая головная боль не прекращалась даже когда Йегер ложился спать. Он начинал злиться даже на самые крошечные вещи, и от осознания этого раздражался ещё больше. То ли это Вспышка так действовала на него, то ли всё дело было в недосыпе и постоянном ожидании нападения. Сон был единственным, в чём Артур действительно не отказывал себе с тех пор, как он поселился в этом доме - в отличие от сигарет, хорошей еды и алкоголя.
Нужно было что-то делать, иначе он бы умер от вечного страха или превратился в запуганную тень самого себя. Наиболее логичным выходом было бы быстро упаковать свои не очень многочисленные вещички и побыстрее найти другое пристанище, но это было не в правилах Артура. Он был слишком гордым для того, чтобы вот так просто отдать своё тёплое обжитое место какой-то девчонке.
Он решил идти в Денвер. Кажется, Мэри что-то говорила о том, где она работает... Даже если бы она не сказала, нетрудно догадаться, что слишком далеко от базы их не отправили бы. Значит, нужно было идти туда и узнать, где она работает. В идеале, нужно было разузнать, какие планы были у начальства Кларк, однако это представлялось почти невозможным без должных связей, коих у Артура, конечно, не имелось.
Йегер тщательно всё спланировал, даже выяснил, где на этот раз образовалась брешь в ограждении вокруг Денвера - ради этого пришлось отдать какому-то оборванцу целых две запечатанных пачки сигарет, но оно того стоило. Дыры в ограждении появлялись с завидным постоянством, и, что самое интересное, - никого особенно не беспокоили. Наконец брешь была найдена, и, по проверенным данным, не должна была быть запечатана, по крайней мере, в ближайшую неделю. Эта информация давала Артуру возможность тщательно подготовиться к предстоящей вылазке, однако мужчина решил не тянуть кота за хвост и сделать всё побыстрей.
Он пробрался в город под покровом ночи, выждав, когда патрули перестанут прочёсывать город и наступит затишье на несколько часов. Это была отличная возможность занять удобную позицию для наблюдения, оставаясь, при этом, незамеченным. Самое сложное - проникнуть в город без всяких подозрений, - было выполнено. Артур быстро нашёл штаб-квартиру организации, в которой служила Мэри - слухи распространялись по городу быстрее пожара, и любой случайный прохожий мог знать крайне ценную информацию. Штабом у них служило полуразвалившееся здание в несколько этажей: половина стёкол были выбиты, крыша, видимо, протекала во многих местах, а входная дверь, казалось, вот-вот отвалится - она издавала настолько протяжный скрип, что впору было завыть от этого кошмарного звука.
Он расположился в здании напротив - оно было тёмным и заброшенным, и идеально подходило для того, чтобы в нём спрятаться и наблюдать. На рассвете люди постепенно начали просыпаться, и Артур, докурив со скуки очередную сигарету, занял наблюдательную позицию. Через пару часов утомительной слежки он наконец обнаружил знакомую кудрявую голову среди толпы людей в точной такой же форме, в какую была одета сама Мэри. Дождавшись, пока толпа рассосётся, мужчина медленно вышел из здания, в котором прятался, и тихо пошёл в сторону девушки. Кажется, сегодня её поставили охранять то, что можно было назвать территорией вокруг штаба. Кларк была единственной, кто сторожил штаб-квартиру. "Какая удача!" - с ликованием подумал Йегер, попутно подходя ближе к девушке.
Пока она не видела его - стояла спиной к нему с автоматом наперевес. Подобравшись на достаточно близкое расстояние, мужчина обхватил рукой тонкую шею девушки, запястьем надавив на самую болезненную часть горла. Другой рукой он вытащил из кармана многострадальческий кухонный нож и приставил его к спине Кларк, убедившись, что она ощущает, как острие легонько впивается в кусочек её кожи, не защищенный бронежилетом. Он надеялся, что эффект неожиданности подарит ему преимущество - и не прогадал. Он начал говорить угрожающе, но довольно тихо, чтобы никто ненароком не услышал их.
- Ни звука, смотри вперёд и молчи, голову не поворачивать, - он помолился всем известным ему богам, чтобы девушка не заорала от страха или неожиданности. Ещё не хватало ему убегать от толпы разъяренных и вооруженных до зубов мужиков по улицам Денвера, где он не имеет никакого права находиться.
- Значит так, запомни: ты никому и никогда не скажешь, где ты была тем вечером, с кем, и что ты делала. Ты забудешь об этом и продолжишь жить как ни в чём ни бывало. Поняла? - мужчина дождался, пока Мэри не кивнула и продолжил. - Учти, если ты кому-нибудь расскажешь о том, где я живу - я найду и убью тебя, где бы ты ни находилась. У меня везде есть шпионы, - блеф, конечно, однако он был сказан таким тоном, что невозможно не поверить.
Закончив говорить, он отпустил девушку и начал отходить назад, туда, откуда он пришёл. Пока у Мэри всё ещё был шок от его неожиданного появления, у мужчины было несколько десятков секунд, чтобы скрыться, чем он и воспользовался.
Артур вернулся в свой дом, надеясь, что вылазка принесла свои плоды, и ему можно больше не беспокоиться.

Отредактировано Arthur Jaeger (2015-05-17 02:27:04)

Еда заканчивалась, и пора было раздобыть ещё. Круглосуточных магазинов с самообслуживанием и полным набором необходимых продуктов в округе не было, да и откуда им взяться после Вспышки? Каждый выживал как мог, и у Артура был свой способ добывать пропитание. Ещё в Денвере он познакомился с Дэниелом, который предпочитал, чтобы его звали просто Дэн, промышлявший сбытом ворованных продуктов питания. Он доставлял продукты в ПОРОК каждую неделю, и добрую треть того, что было вначале, прикарманивал к себе. Еды было много, поэтому в организации ничего не замечали, но Дэн все-таки сильно рисковал. Любой, кто имеет дело с ПОРОКом, сильно рискует, а, если уж решился обмануть их - никогда не знаешь, когда они догадаются и придут за тобой. Казалось, ПОРОК имеет глаза и уши везде, и тебе никуда от них не скрыться. Эта организация появилась внезапно - без предупреждения. Правительства стран просто собрались и создали её, якобы, для поиска лекарства от Вспышки. На деле же всё было совсем по-другому: казалось, ПОРОК запустил свои дьявольские сети во все сферы жизни людей, стараясь контролировать каждое их действие. Чтобы скрыться, нужно было либо жить в одиночестве и удалении от слишком больших скоплений людей, либо работать непосредственно в самой организации, чем многие и пользовались. Тут главное - вовремя остановиться, уметь сдержать себя, знать меру. Если воровать слишком много, распространять важные сведения куда попало и в целом вести себя неосторожно - тебе конец.
К счастью, Дэниел ещё не успел попасться - он вел себя крайне аккуратно, не привлекая к себе внимания и доставляя продукты в ПОРОК в срок. Наворованное продавал проверенным клиентам, а не просто расхаживал по улицам, зазывая покупателей. Себе ничего не оставлял, предпочитая покупать еду в общедоступных и легальных местах, не привлекая к себе лишнего внимания. Артур работал с ним достаточно давно - еще с тех пор, как прибыл в Денвер. Йегеру надоело питаться в волонтерских пунктах, где не всегда была еда, и часто получал ее сильнейший. Если повезет - раз-два в неделю получишь пищу, но порции были маленькими. Тут уж приходилось воровать в магазинах или залезать в более-менее не бедные дома, чтобы просто набить брюхо. А с Дэном сотрудничать было неплохо - у него еду можно было и купить, и обменять - Артур чаще делал последнее. Продавал наворованное, иногда его интересовали даже слухи, которые зачастую было добыть куда труднее.
После побега из хряскосанатория Артур отыскал Дэниела по его связям вне Денвера и возобновил поставки продуктов. Они встречались каждый месяц в одно и то же время, в одном и том же месте - в удалении от дома, где жил Артур и поблизости от Денвера - но не так близко, чтобы кто-то мог их увидеть.
Это был как раз день их встречи - Йегер чуть не забыл об этом, предавшись своим мыслям о сегодняшней встрече с девчонкой Кларк. Нужно было забыть о ней как о страшном сне и жить дальше. Предстояла встреча с поставщиком. Они встречались на закате внутри старого, уже почти развалившегося дома. Крыша там почти провалилась сначала под нападками круглосуточных ливней - а теперь и под гнетом палящего солнца. Находиться там было опасно для жизни, да и днем там частенько проходили патрули, поэтому хряски там не селились, и в целом было довольно безопасно. Сами патрулирующие внутрь не совались, понимая, что крыша здания может вот-вот обрушиться им на голову, зато из окон домишки очень удобно было наблюдать за всей округой.
В полночь Артур был уже на месте - проверил, нет ли поблизости патруля. Его не оказалось - видимо, они разминулись - оно и к лучшему. Дэниел прибыл через пару минут, за спиной у него был темно-зеленый рюкзак, какой бывает у каждого второго путешественника - ещё один способ не выделяться из толпы. Судя по виду, рюкзак был нагружен доверху, чему Артур очень порадовался. В обмен на еду Йегер принес кое-какие ценности из своего и окрестных домов и несколько пачек сигарет.
- Что слышно в последнее время?
- Да ничего особенного, - Дэн потянулся за сигаретой из пачки, которую обменял ему Артур, и последний последовал его примеру. - в ПОРОКе что-то совсем озверели - проверки за проверкой. Боюсь, на меня выйдут - и тогда п***ец. Если захотят - они меня везде достанут, как ни скрывайся.
- Скрыться можно от кого угодно, если очень захотеть. Если что - я тебя прикрою, постараюсь, по крайней мере, - Дэн фыркнул и прислонился к дверному косяку. Тот опасно скрипнул, но выдержал. Вообще-то, курить в этом помещении было не очень осмотрительно, но какая им была разница?
Дэн был на семь лет старше и на голову выше Артура и на пару сантиметров шире в плечах. У него были густые светлые волосы и красивое лицо с жесткими и четкими чертами лица. Он занимал собой, пожалуй, весь дверной проем, но дело тут было, скорее, в одежде, чем в его фигуре. На нем был длинный черный плащ, примерно как у Йегера, свободные армейские штаны и черные ботинки огромного размера. Дэн был красив и наверняка пользовался популярностью у девушек, но при его сфере деятельности они едва оставались рядом с ним надолго - это было слишком опасно. Да и семья - большое препятствие для его работы. По ней могут найти, ей же и будут угрожать в первую очередь.
- Если я не появлюсь тут в следующем месяце - значит меня накрыли, - Дэниел передал Артуру рюкзак, и мужчина переложил продукты в свой собственной. Там было всё, что могло бы понадобиться, даже то, что трудно было найти. - Я на всякий пожарный подкинул тебе продуктов больше обычного.
- Спасибо, - совершенно искренне сказал Артур, хотя обычно он не тратился на любезности, да и Дэну это особенно не было нужно. Однако мысль о том, что, возможно, он видит Дэниела в последний раз, заставила сердце болезненно сжаться. Он ведь хороший мужик, и они даже могли бы стать друзьями, однако между ними были исключительно партнерские отношения. Впрочем, это пока было лучшие отношения, какие пока были у Артура с кем-либо с тех пор, как он был с Питером.
Питер... ещё один человек, который занял в его жизни важное место. Они не были возлюбленными, но так тепло, как к нему, Артур не относился больше ни к кому. Всё же, семь лет, что они провели вместе, не мог не оставить осадка. Он был больше, чем другом, больше, чем кем-либо для Йегера, несмотря на то, что близости, как таковой, между ними не было. Они не разговаривали по душам, не звали себя разными псевдоласковыми "животными" словечками - и это было прекрасно. Это было лучшее, чего Артур мог ожидать от отношений - и он действительно сожалел о том, что их с Питером пути разошлись.

Сигареты были докурены, и Артур с Дэниелом попрощались. На прощание Йегер совершенно искренне пожелал мужчине удачи и направился в сторону дома. Путь занял около двух часов, и он порядком устал, и спина болела от тяжелого рюкзака. Похоже, Дэниел и правда снабдил его продуктами больше, чем обычно, и Артур поразился его удивительной заботе. Не зря они сотрудничали на протяжении столь долгого времени.
До дома он добрался уже на рассвете, быстро принял душ и лег спать, даже не удосужившись разобрать рюкзак - все равно там были только консервы, а они могли и подождать. Только что он буквально спал на ходу, а сейчас наконец-то провалился в такой долгожданный сон.
Разбудил его стук в дверь - неуверенный, но все же довольно громкий. Он резал по вискам, будто это был, как минимум, звук работающей дрели. Кажется, мужчина не успел поспать и часу, прежде чем к нему не явился непрошеный гость.
"И кого это там принесло, а?" - спросонья подумал Йегер, лениво вставая с кровати. Уже после он вспомнил, что никого принести и не могло - кто мог знать, что он живет тут? Неужели Дэн вчера проследил за ним и уже пришел просить помощи? Или... нет. Этого точно не могло быть. Она бы ни за что не пришла сюда, она ведь не дура... наверное. Хотя кто её знает...".
Он взял с кухни свой многострадальный нож - другого оружия у Артура так и не появилось - и только тогда направился к двери. Распахнув её, он тут же поднял напряжённую руку с зажатым в кулаке ножом и уставился на гостью. Он был прав - это была Мэри собственной персоной, слегка помятая и растрёпанная, - как, наверное, и он сам после сна, с дорожной сумкой. Вид у неё был довольно-таки обессиленный, но Йегер не ощутил ничего, кроме отвращения к ней.
- Вали отсюда, - мужчина скривился и захлопнул дверь, уже собираясь вернуться к сну, как услышал жалобный и отчаянный голос Кларк. Вздохнув и закатив глаза, Артур повернулся обратно к двери и немного помедлил, прежде чем открыть её снова. А стоило ли? С чего вдруг она припёрлась к нему, да ещё и с дорожной сумкой, особенно после того, как он вчера предупредил её держаться подальше от его дома. А что, если это ловушка? То, что она вдруг пришла к нему и жалобно просит его пустить её, выглядело крайне подозрительно.
- Где твои дружки? - спросил Йегер, распахнув дверь, но встав так, чтобы занять весь проём, и девушка не смогла бы войти в дом. Руку с ножом он опустил, но само своеобразное оружие всё ещё сжимал в кулаке. - Зачем ты вообще явилась сюда? Тебе же и там вроде было неплохо, - Артур со злостью вспомнил презрительный смешок, которым вчера одарила его эта девица. Она была последним человеком, которого он сейчас хотел видеть.

Отредактировано Arthur Jaeger (2015-05-31 22:32:05)

- Артур, пожалуйста, открой дверь, - мольбы девушки звучали уж слишком жалобно. Они с Мэри провели вместе только один вечер, но мужчина уже успел понять, что актриса из Мэри никакая. Вряд ли она смогла бы так правдоподобно сыграть своё отчаяние, даже если бы ей нужно было выманить его из жилья. Да и к чему устраивать этот цирк, если можно просто позвать отряд вооружённых до зубов молодцов, которые с радостью выбьют его входную дверь и начинят его собственное тело пулями. Нет, тут было что-то совсем другое - кажется, Мэри и правда нужна была помощь.
С другой стороны, с чего бы это ему ей помогать? Кто она для него? Случайная встречная одной ночью, девушка, разделившая с ним сигареты, собеседница? Человек, который накануне достаточно выразительно и красноречиво показал своё к нему отношение. Её лицемерие удивило Артура, но нельзя сказать, что удивило неприятно. Наоборот - он, кажется, даже несколько проникся к ней чем-то вроде теплоты. По крайней мере, это было хоть немного похоже на его обычное поведение - сначала повести себя по-свински, а после - нагло заявиться к нему и просить о помощи. Что же, это достойно уважения, пожалуй.
- Как оказалось, дружков у меня там и не было особо, скорее наоборот, - Артур ничего не ответил, лишь вопросительно изогнул левую бровь, всё так же стоя в проходе и скрестив руки на груди. Интересно, что это может значить? Неужели её кто-то предал, и теперь она скрывается от них? Это было бы неудивительно. Такие наивные девочки, как она, всегда становятся жертвами тех, кого считали собственными союзниками и друзьями. Она могла бы и запомнить уже, что доверять нельзя никому, кроме себя самой, да и себе - не всегда. Такие, как она, всегда хотят видеть в людях только хорошее, но неизменно наталкиваются на стену предательства и холодного расчета. И, тем не менее, каждый раз она доверяется - снова и снова, не отчаиваясь. Она напоминает мотылька, который упрямо стучится об обжигающее стекло лампочки, не понимая, что его крылья уже опалены и начинают потихоньку гореть. Такая самоотверженность могла бы вызывать восхищение, но на деле она вызывает только желание пожалеть бедную девочку.
Что она им сделала? Такая, как Мэри, разве может натворить что-то такое, чтобы не угодить кому-то свыше? Может она узнала что-то лишнее, не предназначенное для её ушей? Или напортачила где-то, убила не того? Кто знает. Пожалуй, следовало бы выслушать объяснения самой девушки, но она, кажется, не способна была ни на что, кроме того, чтобы повторять ранее сказанные фразы.
"Впустить её? На кой черт она мне сдалась? Ее могут выследить - и тогда мне пиздец. Никто не будет интересоваться, что тут делает хряск, и почему он укрывает у себя беглую преступницу. А я еще пожить хочу, пара лишних дней бы мне не помешали."
- Сейчас нигде не может быть на сто процентов неплохо. Все в определенный момент летит к чертям, - и то верно. Никогда не знаешь, что будет завтра, будущее невозможно предсказать на сто процентов. Кто знает - вдруг твое сегодняшнее невинное действие завтра приведет к твоей смерти? Ты никогда не знаешь, где облажаешься - а стоит ли, в таком случае, вообще париться по этому поводу? Не проще ли жить мгновением, проводя эти секунды так, как тебе нравится, а не в бесплодных попытках выжить? Ведь так куда проще, и жизнь покажется намного лучше. Любая сигарета может привести к пожару, но как сладок её дым. Случайная интрижка с большой вероятностью приведет к бесславной смерти от рук ревнивого мужа - но как прекрасен секс с такой женщиной. Артур не любил искать положительные моменты в жизни, но её саму он любил до исступления, до дрожи в кончиках пальцев, и не собирался расставаться с ней в ближайшее время.
- Слушай, я знаю, что это слишком нагло с моей стороны... - Артур не дал ей договорить, жестом приказав замолчать. Он и так знал, что поступок Мэри был довольно самоуверенным и наглым. Впрочем, он еще думал.
- Понимаешь... - девушка, кажется, совсем отчаялась - теперь она выглядела крайне нелепо, напоминая рыбу, вытащенную из воды - хватает ртом воздух и не понимает, что же с ней не так, почему жабрам так тяжело. В каком-то смысле они и правда напоминали рыбака и рыбу. От Йегера зависела судьба Мэри, и только он мог сейчас решить - выпустить ее обратно в ее естественную среду обитания, или же зажарить с картошкой на ужин. Мысль о том, что у него есть определенная власть над Кларк, приносила Артуру необъяснимое удовольствие, и он с наслаждением смаковал собственные мысли, все еще не придя к нужному решению.
От вида девушки мужчина несколько растерялся. Она действительно была и напугана, и в отчаянии. Наверное, именно это и послужило причиной тому, что Артур все-таки отошел от дверного проема чуть в глубь дома, освобождая место для прохода, но он решил пока не трогать Кларк и дать ей немного успокоиться. Все-таки, он никогда не был знатоком женщин и едва ли мог успокоить хоть одну из них.
- Слишком глупо было приходить сюда.
- Думаешь? - подал голос мужчина, буравя Мэри взглядом. Он злился на себя за то, что дал слабину, но навязчивая жалость к девушке пересиливала даже его внутренний голос, упрямо твердивший, что девчонку стоит прогнать и запретить ей возвращаться.
- Объясни мне, почему я должен тебя впустить, - тон довольно прохладный, лицо непроницаемое. Ему и правда интересно: почему? Она должна назвать хоть парочку причин, прежде чем он впустит ее - хотя, Артур, кажется, уже все решил для себя самого.

- Ну, думаю нормальный мужчина не стал бы отказываться от перспективы иметь в своем доме девушку, - Артур при этих словах тихо хмыкнул в кулак, осознав всю двусмысленность фразы. Кто знал, что именно имела в виду Мэри, но предложение мужчина определенно оценил. Да и кто от такого откажется? Уж Артур точно не собирается отказываться.
Он знал, как неуютно бывает людям от его чересчур внимательных колючих взглядов - именно поэтому он пользовался этим своим своеобразном умением слишком часто. Люди зачастую говорят, что им нравится, когда на них смотрят, но на деле они в-общем-то, ничем не отличатся от тех же собак, которые от слишком внимательных взглядов начинают злиться. Колючие взгляды доставляют не меньше дискомфорта, чем злые и обидные слова, и Артур видел, что Мэри аж передернуло от этого.
- Интересное предложение, - коварно усмехнулся мужчина, легко кивнув и прищурив глаза.
- Если честно, причин, по которым, ты должен меня впустить, нет. Ни одной. Даже не знаю, стоит ли объяснять ситуацию по милости которой, я сейчас стою перед тобой.
"Надо впустить ее. В конце концов, она мне ничего плохого не сделала. Могла бы, но не сделала. Может она действительно в беде?"
Еще пару лет назад он бы захлопнул перед ее носом дверь, даже не потрудившись выслушать девушку. Наверное, сейчас он изменился, и не мог понять - к лучшему это или нет. Сейчас он в каком-то смысле нес за Кларк ответственность, хотя он совершенно не хотел взваливать на себя такую ношу. В последний раз он чувствовал такое к Питеру - именно это заставляло мужчину следовать за ним везде, где бы тот ни находился, куда бы он ни пошел. Это не была любовь, но иногда Артур чувствовал необъяснимую привязанность к этому человеку. Новое и неизведанное чувство грело его не хуже жара тела Питера в их бессонные ночи страсти, но с уходом самого Йегера оставило в груди мужчины неприятную пустоту, которая не убиралась ни алкоголем, ни временем. Впрочем, он давно научился мириться с этим, и давно не обращал на нее внимания.
"Она лишилась всего," - неожиданно понял Артур, думая над словами девушки. Знакомая до боли ситуация, преследовавшая его практически всю жизнь. Он потерял отца, мать (а теперь он даже и не знает, живы ли они), старую жизнь, родную страну, Питера, здоровье... Он почти лишился жизни - ему осталось только ждать, когда костлявая старуха придет и заберет его. О, Артур прекрасно понимал эту девушку.
Чего она лишилась? Наверняка, у нее были там друзья. Такие люди, как Кларк, всегда заводят себе друзей, будто думают, что это им чем-то поможет. Начинают их любить, становятся слабыми, не подозревают о том, что люди из их круга общения уже готовы подорвать их доверие и вонзить нож в спину. Любое проявление чувств - слабость, любое доверие делает тебя уязвимым.
Наверняка Мэри думала, что в ней нуждаются там. Едва ли. Незаменимых людей не существует, даже в условиях массового вымирания от Вспышки найдется кто-нибудь, кто займет ее место.
- Слушай, почему бы нам не заключить взаимовыгодную сделку? Скажи, что тебе нужно, а я это достану, идет? Ты же куришь, а сигареты имеют особенность заканчиваться. Я знаю, где можно раздобыть еще.
Артур прищурился, раздумывая. Он и так собирался впустить ее, но немного поторговаться тоже не мешало.
- Сигареты, алкоголь и продукты - знаешь, где достать? - заговаривая о продуктах, он вспомнил о Дэне. Скорее всего, его накроют, и не видать больше Йегеру поставок. Нужно было подстраховаться, а иначе он рисковал погибнуть с голоду прежде, чем Вспышка добьет его.
- Ну так что, по рукам? - Артур кивнул и жестом пригласил Мэри войти, а после закрыл за ней дверь.
- Заходи. Мне больше не нужно казаться перед тобой дружелюбным, так что, кофе и продукты ты найдешь самостоятельно, - мужчина кивнул в сторону кухни, воткнул так и не пригодившийся кухонный нож в древесину журнального столика, а сам направился на второй этаж, в ванную, - И мне налей!
После того, как он принял душ, он почувствовал ароматный запах кофе снизу, и подумал, что, иметь девушку дома, как выразилась Кларк, - это совсем неплохо.
Натянув джинсы и ботинки и кинув майку в раковину - потом постирает, - он спустился вниз. Душ освежил мужчину, и теперь желудок давал о себе знать протяжными завываниями.
Войдя в кухню, Артур вытащил из настенного шкафчика ломоть хлеба и надкусил.
- Ну что у тебя там произошло? - спросил он, прожевав и проглотив хлеб.

От Артура не укрылась немного смущенная улыбка Кларк при словах об "интересном предложении". Что же, она сама его ему сделала - пусть теперь не жалуется. Впрочем, Йегер еще помнит, как охотно девушка поддавалась его поцелуям. Тогда она вроде бы была совсем не против... С чего бы это ей противиться сейчас? Впрочем, пока единственное, чего мужчине хотелось - это чашку крепкого кофе. Может, даже не одну чашку, а две...
- Да, и знаю, где найти неплохой кофе. Без обид, но у тебя он так себе, - мужчина на эти слова обиженно фыркнул, будто девушка только что оскорбила не кофе, а, как минимум, самого Артура.
- Нормальный кофе. Поди найди лучше, когда вокруг одна пустыня и ни одного супермаркета, - слегка обиженно заявил он, закатывая глаза и продолжая подниматься по лестнице на второй этаж.
После холодного душа голова стала работать куда лучше. Появилась возможность рассмотреть все события прошедшего часа с другого ракурса, чем Артур немедленно воспользовался. Мэри - девушка, причем, симпатичная девушка. И она явно не отшатывается от мужчины как от прокаженного, несмотря на то, что он хряск. Это плюс. Она работала на Удар Правой, и не факт, что не работает до сих пор. Нельзя верить ей на слово, она могла сочинить все, что угодно, чтобы попасть в его дом. Это минус. Следует вести себя с ней осторожней. Хотя, собственно, когда он с кем-то вел себя не настороженно? На ум тут же пришел Питер, но Йегер тут же отмел мысль о нем, пока он не успел пожалеть об этом.
Когда Артур спустился на первый этаж и застал Мэри на кухне с чашкой дымящегося чая, он обнаружил, что та так и не сняла куртку. В доме было прохладно, но это была приятная прохлада - достаточно комфортная для человека, даже если он не любит холод так же сильно, как не любит его Йегер. Он, вон, сам после холодного душа ходит обнаженным по пояс и не трясется от холода.
Неужели она прятала в карманах куртки что-то важное? Или там было что-то, чего Артуру не положено было видеть? Это распаляло любопытство мужчины, но показывать его он не собирался. Лучше потом, когда появится удобный момент, он сам попытается найти это. В его доме не должно быть ничего, о чем Йегер сам и понятия не имеет. Это одновременно и собственническое отношение, и мера предосторожности.
- М-м, в общем-то, я не так много и знаю. Некий "доброжелатель" подкинул нашей верхушке какие-то липовые документы. И там я, якобы, все еще контактирую с ПОРОКом.
- Ну и репутация у тебя, - фыркнул мужчина, подходя к столу и беря правой рукой свою кружку с кофе. Горячий напиток дымился и дарил прекрасный аромат, разносящийся по всей кухне. Да, кофе, конечно, был дерьмовым, но какая, к черту, разница? Артур за всю свою жизнь, в общем-то, и не пил ничего лучше, и не знал, что такое "хороший кофе" в понятии Кларк.
- Не пыталась выяснить, кто это и по какой причине он это сделал? Я так понимаю, ты решила никому ничего не доказывать и свалить потихоньку, пока тебя не повязали? Ну и правильно, - подытожил Йегер, отпивая немаленький глоток кофе.
Похоже, девушка была действительно очень расстроена и разозлена. Совершенно не умея успокаивать и утешать людей, мужчина молча сидел и смотрел в свою кружку, глядя на мутную коричневатую жидкость с бежевыми пузырьками, то и дело появляющимися на спокойной глади.
Одним глотком допив остатки кофе, Артур со стуком опустил кружку на стол и, снова зевнув, встал. Мэри еще не допила свой чай, поэтому мужчина решил выйти на крыльцо и покурить. Сегодняшнее утро выдалось нелегким - он поздно лег и спал крайне мало, думать пришлось, еще когда голова не работала в полную силу, и теперь Йегер чувствовал себя крайне уставшим. Нужно было выкурить сигарету-другую и очистить свою голову от любых мыслей.
- Я ненадолго отойду.
Не потрудившись надеть что-либо поверх голого торса, Артур вышел на крыльцо и облокотился о перила. Какая разница? Тут все равно никто не бывает, да и видом наполовину обнаженного мужчины уже давно никого не удивишь. Ветер приятно обдувал мокрые волосы, но Артур предполагал, что очень скоро ему станет холодно, и поэтому спешно сунул руку в карман, чтобы достать пачку сигарет. Пальцы наткнулись на зажигалку, и первым делом Йегер вытащил ее. Ярко-фиолетовая, наполовину прозрачная, она навевала столько воспоминаний, сколько, пожалуй, не навевала никакая другая вещь. Когда-то Питер нашел ее, и они вдвоем пользовались этой зажигалкой довольно долгое время. Сейчас горючей жидкости было совсем мало, и с тех пор, как мужчина покинул любовника, он ей не пользовался. Ее вместе со всеми сигаретами, что у него были, отобрали в хряскосанатории, но Артур сумел вернуть вещицу, сильно рискуя.
Не думать ни о чем не получилось. В голову настойчиво лезли воспоминания, картины прошлого никак не желали пропадать, к тому же, он замерз, и мужчина, докурив сигарету и потушив ее о перила, вернулся в дом.
Мэри еще допивала свой чай, и Артур встал рядом, возвышаясь над девушкой.
- Можешь выбрать, где спать. Все комнаты в твоем распоряжении кроме моей - она на втором этаже возле ванной. Я ложусь поздно, и просыпаюсь тоже поздно; как ты уже поняла, я не очень люблю, когда меня будят. Еще - если я увижу тебя ночью над спящим собой с ножом или пистолетом в руке - убью, не задумываясь. Вроде, это все, что тебе нужно знать. Выбирай.

[audio]http://pleer.com/tracks/5725791Zsbe[/audio]
Наверняка Мэри сейчас интересовало, почему дом сохранился так хорошо. Почти вся мебель относительно цела - кроме, пожалуй, пары дыр в обивке диванов и кресел. Так почему? Из-за того ли, что дом находился в районе, который можно было назвать чуть ли не элитным? Богатенькие детки еще более богатых родителей селились подальше от простых смертных, то ли не желая находиться в их обществе ни одной лишней минуты, то ли чтобы избежать кражи драгоценного имущества. Или все дело в том, что об Артуре долгое время ходили заботливо пущенные им же самим слухи о том, что приближаться к этому дому опасно?
Вообще, жить тут было хорошо. Да, по ночам бывало нестерпимо холодно, а днем - так жарко, что порой даже голову из дома не высунешь - кажется, что сразу сгоришь заживо. И еду можно было достать, и сигареты были. Сейчас, смертельно больной, свихнувшийся и ожидающий, что каждый новый день станет последним, он был куда счастливей, чем был в детстве, когда отчим насиловал его, а матери, кажется, было плевать на то, что происходило в доме. Хотя, теперь оглядываясь на свое прошлое, он иногда задумывался - а может все было совсем иначе? Не с любовником матери, нет, а с ней самой. Возможно ли, что, будучи ребенком, он преувеличивал все, видя окружающий мир со свойственным всем детям максимализмом? Ему казалось, что мать совершенно не обращает на него и на его проблемы внимания, и, с большой вероятностью, это было действительно так. Впрочем, нет никакого смысла думать о том, что было так давно. Это уже не имеет никакого отношения к настоящему Артуру.
- Угу, заведешь меня куда-нибудь, а там куча здоровых молодцов с пушками, - в шутливой форме ответил Йегер, впрочем, все же, подразумевая правду. Кто знал, что у нее на уме. Лучше он как-нибудь пошлет девушку туда одну - в качестве проверки - если она вдруг решит тут остаться, и, если он ее не выгонит.
- Я еще не совсем выжила из ума, что бы снова оказаться в лапах этих ублюдков,- он не был человеком, способным погнаться за идеей. Он не понимал, почему люди вступают в ПОРОК, в Удар Правой, да куда угодно, следуя лишь за какой-то невидимой и неосязаемой навязчивой мыслью, бьющейся в их мозгах, когда как было совершенно ясно - никто никому не будет помогать. По крайней мере, бесплатно. Если в довспышковом мире это было еще как-то возможно, - хотя Артур не мог такого припомнить, - то теперь каждый был сам за себя. И, если кому-то эту будет нужно - тебя предадут, не успеешь ты моргнуть.
- Ради чего? Будто, если бы не произошло это, не произошло чего-нибудь другого. Хватит с меня искать причины тех или иных человеческих действий.
- Ты сама виновата. Как будто не понимала, что доверять никому нельзя, тем более, кучке каких-то оборвышей, которым и податься некуда.

В помещении было куда теплей, чем на улице - было еще слишком рано, чтобы солнце начало припекать, грозя сжечь тебя заживо, и с севера дул неприятный холодный ветер.
"Она что-то сделала," - Артур прищурился, глядя на куртку Мэри, небрежно скинутую на спинку стула, но выглядело это слишком небрежно, чтобы казаться просто неаккуратным снятием верхней одежды. "У нее все-таки что-то было в карманах, и это то, о чем, по ее мнению, я не должен знать." Конечно, Артур хотел знать. Это "что-то" могло представлять непосредственную опасность для него. Поняла ли Мэри, что он догадался о том, что она что-то скрывает? Копаться в вещах девушки он не собирался, но... Теперь уже понял, что, возможно, такая необходимость может когда-нибудь возникнуть. Когда он отправит ее за продуктами или куда-нибудь еще. Он не мог позволить себе доверять первой встречной.
- Пойдем, покажу тебе дом, а потом можешь делать что хочешь, - он повел ее по дому так, будто он самолично присутствовал при его строительстве или, по крайней мере, обставлял тут все мебелью и всякими "уютообразующими" штучками.
- Кухню ты видела, тут же гостиная, там ванная с душевой кабинкой, - он махнул рукой в дальний конец дома, туда же, где располагалась лестница на второй этаж. - На втором этаже три комнаты. В одной куча коробок и почти нет мебели, следующая комната моя, - раньше это была, судя по всему, спальня хозяев - большая двухместная кровать, высокое зеркало на стене, платяной шкаф с кучей женской и мужской одежды и много-много-много - действительно очень много совместных фотографий - непременные атрибуты каждой слащавой семейной парочки.
- Дальше еще комната - там есть раскладной диван. Можешь там жить, а можешь спать в гостиной. Самая последняя дверь по коридору - еще одна ванная. Вроде все. Теперь, если позволишь, я уйду к себе.
Он направился наверх в свою комнату, размышляя о том, что произошло. Он не хотел бы заснуть сейчас, когда в дом только пришел посторонний человек, но, то ли ведомый зовом вымотавшегося организма, то ли отчего-то доверившийся девушке, мужчина заснул, как только голова коснулась подушки.