Уж поверьте такой корявый пост может быть только у меня.

И взглянул, как в первые раза
Не глядят.
Чёрные глаза глотнули взгляд.
Вскинула ресницы и стою.
— Что, — светла? —
Не скажу, что выпита до тла.
Все до капли поглотил зрачок.
И стою.
И течёт твоя душа в мою.

Глубоко вдыхая горький сигаретный дым, я задерживаю его внутри, чувствуя как он растворяется в моем горле, моих легких. Становиться частью меня, отравляет и одновременно успокаивает. Покой - вот что мне сейчас необходимо. Как воздух. Как кровь. Как сердцебиение. Как жизнь. Очередная ссора, и снова битая посуда, слезы и расшатанная дверь. Дверь, которой столько раз громко хлопали, что неизвестно на какой силе она все ещё держится. Наверно из чистого упрямства.
Глупые мысли о какой-то двери, уйдите прочь из моей головы. Не об этом мне стоит сейчас думать. Не об этом.
Моя маленькая дочь, рыжеволосый ангел с ярко-голубыми, Его глазами, сейчас мирно спит в своей кроватке, и даже не подозревает что твориться с её родителями. Она не слышит всех этих ссор, скандалов и ругани, которые стали уже такими обыденными. Не видит как плачет её мать, смотря на удаляющуюся высокую фигуру в окно, не видит как она пытается найти успокоение в сигаретном дыму, и каждый раз перед её пробуждением приводит дом в порядок. Она видит только улыбку, искреннюю и любящую, но глаза всегда печальные. Она почти не видит своего отца, который с раннего утра и до поздней ночи, пропадает неизвестно где. Она уже давно забыла как он выглядит. И он наверно тоже.
Вот она изнанка счастья, которого нет.
Когда я делала свой выбор, когда согласилась пойти за ним, я не думала что моя жизнь превратится в это. Жалкое подобие существования, где якорем что держит меня на плаву, не дает загнуться, является мой ребенок. Разве знала я, что все обернется так? Что мужчина, ради которого я отказалась от много, отвернется от меня, оставит одну. Он словно вычеркнул меня из своей жизни, в которой на первое место встала его работа. Он дарит всю свою заботу животным, забывая дать частичку этой заботы даже своему ребенку. Ненужная, одинокая. Вот такой я стала. Превратилась в ничто, серую тень себя прошлой. Как призрак. Так больно.
Больно вспоминать о своем прошлом. И больно понимать, что именно прошлым я и живу. Каждый божий день лелею воспоминания о школе, где всё было совсем по другому. Не так серьезно, не так одиноко. Совсем не так. Моя семейная жизнь уже давно катится под откос, а мысли о том, что я совершила ошибку с каждым днем становятся все прочнее. Я все ярче осознаю, что сделала неправильный выбор. Выбрала не ту жизнь. Не того человека. И только мой ребенок, что любит меня, не позволяет мне послать все к чертям и уехать. Только она держит меня здесь, в этой древней, заброшенной глуши и хоть как-то освещает мое тусклое существование.
А что было бы если бы я осталась с... Пупером?
Наверно я купалась бы в любви, заботе. Он носил бы меня на руках, исполнял каждое мое желание. Он бы любил меня, всегда-всегда, и никогда бы не позволил прикрикнуть на меня или поднять руку. Только вот любила бы я его? Скорее всего мне бы это надоело, ещё в первые несколько месяцев. Я бы устала от всех цветов и подарков, устала от того, что он вечно крутится рядом. Устала от его предсказуемости.
Ну а если сравнить? Сравнить то, что я имею сейчас и то, что было бы с этим англичанином? Наверно я бы просто забрала дочь и уехала в туманную серую Англию, и позволила себя любить. Я знаю, что и дочь моя купалась бы в любви, в которой она так нуждается.
А может так и сделать? Собрать вещи и уйти? Просто уйти, не оставив записки, закрыть за собой дверь и стереть из памяти все, что было между нами за эти пять лет? Конечно мысли о Гурии это лишь баловство, несерьезные намерения. Просто рассуждения, и я никогда не позволю себе ворваться в его размерную, четкую жизнь. Нарушить плавно течение хода его судьбы, своим внезапным появлением.
Да я и не хочу этого.
Я не хочу этого занудного англичанина. Я ещё не опустилась до такой степени, чтобы идти к мужчине, без каких-либо чувств. К мужчине, который не вызывает в моей душе никакого отклика. Я ведь Гроттер, гордая и неприступная. Мне не стоит забывать об этом. Хотя я уже давно похоронила свою гордость, где-то за заднем дворе, рядом с кучей отходов.
Улыбаюсь, и стираю слезы с лица. Слышу как моя малышка проснулась и сердце начинает трепетать от нежности. Она мой ангел, моя любовь, мой воздух. Ради неё я продолжаю существовать. Только ради неё я терплю все, что происходит со мной. Только ради неё. Проходит не один час, и мои мысли снова возвращаются к идее покинуть этот дом. Я оглядываю помещение, оценивая старую деревянную мебель, покосившуюся кирпичную печь, которая уже давно не греет, миллион раз перебитую посуду. Как же это все осточертело. Вся эта картина вызывает отвращение и желание просто сжечь этот дом к чертям собачим. Сжечь и забыть обо всем, что здесь было. Пытаюсь отыскать в памяти хоть несколько счастливых моментов в этом доме и понимаю что не могу вспомнить. Моя память услужливо выдает только самые ужасные воспоминания, закрывая от меня кусочки счастья. А были ли они вообще? Быть может мой мозг таким образом напоминает мне, что счастья здесь никогда не было, и уж точно не будет. Говорит о том, что пора бежать отсюда, без оглядки, и начинать новую жизнь. Пора действовать, пока не наступит ночь и не вернется Валялкин, злой, грубый и абсолютно безразличный? Пора.
И я как обезумевшая начинаю лихорадочно собирать вещи, которых на самом деле слишком мало. Бросаю их в старую, потрепанную сумку, одеваю дочку, и выхожу на улицу. Морозный воздух щиплет нос и щеки, забирается под плащ, пытаясь заморозить, остановить. Не обращая внимание на холод, осматриваю окрестности, как будто прощаюсь навсегда с ненавистным лесом, а на самом деле высматриваю знакомую фигуру. Высматриваю, но никого не нахожу и облегченно вздыхаю. Я стою посреди двора, на одном моем плече старый верный контрабас, на другом сумка с вещами. В руках двухлетняя дочь, а на лице улыбка. Наконец-то настоящая. Я ещё не чувствую облегчения, ещё не чувствую свободы, но уже вижу как она моячит на горизонте. Настоящая свобода, не вымышленная.
Лучший способ убраться отсюда с маленьким ребенком на руках, это телепортироваться. Не совсем безопасно, но зато быстро и это не позволит малышке окоченеть в небе. Ждать чего-то больше не было смысла, и завернувшись вместе с дочерью в плащ, я произнощу заклинание.
Было только одно единственное место, куда бы мы могли отправиться и точно знать что нас там примут. Единственное место, где о нас смогут позаботится и даже немного вправить мозги. Показать дальнейший верный путь и пнуть меня, чтобы я быстрей шла по нему. Гробыня за последние пять лет сильно изменилась. Она уже давно перестала экспериментировать со своей внешностью. Она очень повзрослела и была действительно счастлива. Счастьем светились её разные глаза, счастье улавливалось в каждом её движении. Все её мечты исполнились. Пятеро детей, любящий муж. Вся что нужно для счастья. Её дом был ярким, наполнен радостным смехом и весельем. О такой жизни мечтала и я. Смешно, не правда ли распорядилась судьба? Я всегда считала что заслужила такое вот маленькое безграничное счастье, считала что оно просто обязано быть у меня, независимо от моего выбора. А на самом деле, я оказалась его недостойной. Я слишком долго металась, слишком долго мучила себя и других людей. Не могла понять где настоящая любовь, а где простое наваждение.  А когда поняла, то было слишком поздно. В своих метаниях я сломала столько человеческих судеб, испоганила столько жизней, что и во век теперь не смогу расплатится. Склепова напомнила мне о том, что я натворила и заставила пробудиться во мне стыд. Она рассказала мне о том, как живут другие наши друзья и больше всех она рассказала о Глебе.
Глеб. Как же мне жаль, что все так произошло. Я сломала его, перечеркнула его жизнь, втоптала её в грязь. Только я одна виновата в том, что теперь с ним стало. И желание извиниться, попытаться исправить свою ошибку было столь неудержимым что оставив свою дочь у подруги я понеслась исполнять задуманное. Найти его не составило труда, Жанна и Лена всегда следили за ним, они же и поделились информацией. И вот, я стою на пороге его дома, точно такого же, который недавно покинула сама, и прислонившись лбом к двери, пытаюсь набраться храбрости. В моем сердце все ещё живет боль от жизни с Ванькой, и в ней пока нет места для другого человека. Но там всегда был маленький кусочек для Глеба. Чувства к нему никогда не покидали мое сердце, неважно были ли это любовь, привязанность, обида или ненависть. Между нами было много всего. И все это было до безумия неправильным. Но... все же это было очень нужным, очень важным. И прошлого к сожалению не изменить. Мне страшно сделать шаг вперед, взять и постучать в дверь. Увидеть его, заглянуть к нему в глаза. Я не хочу видеть его боль, не хочу видеть что сотворил с ним мой неправильный выбор. Честно, я никогда не задумывалась о том, что было бы если бы я выбрала его. Слишком страшно представить, нашу общую жизнь - такой яркой, необузданной она бы была. Она была бы неповторимой, такой жизнью, о которой не напишут в книгах, не покажут в кино. Мы бы горели друг другом, испепеляли бы друг друга, уничтожали. Мы бы пытались сломить друг друга. Это были бы очень странные, не похожие не на что отношения, и их точно нельзя было бы назвать любовью. Никогда и ни за что. Глубоко вздыхаю, отмечаю про себя. что не плохо бы покурить, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, и стучу в дверь. Никакого ответа. Ну же, я же знаю что ты здесь. Стучу её раз. уже более настойчиво. Я решилась, и значит я не уйду, пока не исполню задуманного. Дверь открывается и человека, что предстает предо мной никак нельзя назвать тем самым Глебом. Нет, это не Бейбарсов. Скорее всего я просто ошиблась дверью. Ошиблась домом, ошиблась городом. Я готова придумать много чего, чем ошиблась, лишь бы не признавать того, что это действительно он. Но глаза - такие же черные, бархатистые, без зрачков. Его глаза. Его скулы, его волосы. Все его.
И голос тоже его. Грубый, с горечью и обидой. Злой, холодный, не дружелюбный. Я молчу, потому что просто не знаю что сказать. Я понимала, что мой визит вызовет в нем всплеск гнева. Понимала, но так и не придумала нужных слов.
Прохожу в дом, и плотно закрываю за собой дверь. Картина беспорядка меня совсем не удивляет. Меня уже предупредили, и я была готова к худшему. Медленно снимаю шапку и стряхиваю с нее снег, расправляю непослушные длинные волосы. Я не смотрю на него, просто не могу заставить посмотреть на это существо, которое когда-то раньше было одним из сильнейших и опасных магов. Понимаю что мне его жаль, просто по человечески жаль. Он опустился, потерялся. Просто влачил жалкое существование, и упивался своей болью и одиночеством.
-Здравствуй, Глеб. Я тоже рада тебя видеть. - жалость сквозит в моем голосе, в моих жестах. Я вся - одна сплошная жалость к нему. И естественно он чувствует это. Чувствует и наверно ненавидит меня и себя ещё сильнее. -Да, как раз за этим я и пришла. Полюбоваться, насколько жалким ничтожеством ты стал. Только вот я не представляла, что ты опустился настолько глубоко. - я развожу руками, показывая его жилище, пытаясь открыть ему глаза. Мои слова жестоки и несомненно режут, рвут душу на части, но они правдивы, и только они способны поставить его на ноги. Вернуть прежнего, самовлюбленного, сильного Глеба, который всегда идет вперед к своей цели и никогда не сворачивает, никогда.
-Не устал ещё заниматься саможалением? Бедненький, несчастненький Глебушек, лишился всего чем дорожил и превратился в ничтожное существо, которое живет только алкоголем. Самому то не смешно, не противно? - я не хотела говорить этих слов, но они вырвались против воли. Мне слишком противно было смотреть на то, во что он превратился, и ещё противнее признавать, что это только моя вина.
Я убила его личность. Растоптала и наплевала. Я превратила сильного мужчину в эту бесхребетную амебу. Вот она, ваша Таня Гроттер, которая на самом деле, идет по жизням людей, чтобы отыскать свое эгоистичное счастье. Вот они последствия неправильного выбора. Я сама этого хотела, и теперь мне ничего больше не остается как смотреть и "наслаждаться" зрелищем. Расхлебывать последствия того, с чем я не смогла справиться.
Моя собственная извращенная изнанка добра. Наверно я это все-таки заслужила.